как сходу высосать из пальца диагноз поведенческой модели (с)
Название: Если б я был султан
Автор: ~Алиция~
Бета: Линнел
Фандом: Star Тrek TOS
Жанр: стеб
Пейринг: Маккой/Спок, Кирк/ОЖП в количестве
Рейтинг: G
Дисклаймер: Star Trek принадлежит студии Paramount и создан Джином Родденберри
Предупреждение: автор безобразничал
Размер: 5187 слов
Статус: закончен
Саммари: что бывает, когда некоторые не знают меры...
читать дальше***
Дипмиссия на Сигму Кассиопеи, планету, которую сами ее жители звали Нархис, априори обещала быть тихой и мирной. Именно поэтому доктор так встревожился, когда капитан Кирк изъявил желание включить его в представительскую группу. А Спок, зараза такая, поддержал эту крамольную мысль, высказавшись в том смысле, что в тягучих светских беседах может зайти речь о медицинских технологиях Федерации, и среди них должен быть кто-то, кто сумеет достойно поддержать разговор по теме. На что Маккой огрызнулся, что тогда уж надо и Скотти, а то вдруг потребуется поддержать разговор о новинках инженерно-технической мысли. И Ухуру – вдруг будут затронуты вопросы ксенолингвистики...
Капитан лишь беззаботно пожал плечами, а Спок наградил судового врача глубоко неодобрительным взглядом. Спрашивается, чего ради он брыкался? И так понятно, что эти двое не желают скучать на планете одни, пока он с удовольствием закопается в работу где-нибудь в лаборатории и отлично проведет время до их возвращения.
Столица Нархиса оказалась довольно красивым местом. Во всяком случае, неординарным. Смесь стимпанка и восточной роскоши, как охарактеризовал этот стиль дотошный вулканец.
В условленном месте высадки их уже ждал консул Федерации Илико - молодой стройный грузин, с волоокого и горбоносого лица которого не сходило мечтательное выражение.
- Ви только нэ валнуйтесь, - чуть смущенно сообщил он, поздоровавшись. - Канэшна, надо било вас прэдупредить заранее... Но я решил, чито при личнай встрэче будет проще объяснить суть... Местные очен гастэприимны, они стараются создать гастям буквально райские условия... как они сами это понимают. Тем более - тааким гастям!
- В каком смысле? - насторожился Кирк.
- Они... - начал Илико, слегка краснея, оглянулся и охнув, умолк.
Из большого нарядного здания, а, скорее, даже дворца, в парковом комплексе перед которым за минуту до того материализовались капитан, доктор и вулканец, к ним уже спешила пестрая делегация местных высокопоставленных особ: около дюжины плотных, невысоких гуманоидов (Спок определил их средний рост как 158,34 см), одетых с простодушной роскошью и державшихся с удивительным достоинством. Судя по всему, даже высокий рост Илико и Спока ни капли их не смущал. Они весьма походили на людей. Ни у кого из нархисцев не было ни бороды, ни усов, зато все, как один, могли похвастаться пышными бакенбардами самых различных форм и цветов, при виде которых английские моряки 19-го века дружно позеленели бы от зависти.
- Мы счастливы приветствовать наших прекрасных гостей, - выступил вперед обладатель самых выдающихся бакенбард, которые серебряными волнами ложились ему на плечи. - Позвольте проводить вас под скромный кров наших правителей и оказать вам должное гостеприимство.
В свете сумбурных намеков консула последнее слово насторожило Кирка еще больше.
Пока они чинной процессией входили в здание-дворец поднимались по пандусу в огромный актовый зал, в который плавно перетекал просторный холл, Илико с капитаном все время переглядывались, однако никакой возможности обменяться хотя бы парой слов так и не представилось.
- Они прэдаставят вам жен... врэменных... - только и успел шепнуть Илико во время пышной пространной речи, которую толкал перед гостями джентльмен с волнистыми бакенбардами, оказавшийся чем-то вроде главного распорядителя по дипломатической части. - Нэ вздумайте отказываться... Чэм больше радости ви викажете в отвэт на их подношения, тем благасклоннее они отнэсутся к вам и вашей миссии.
- А как-то обойти? - немедленно среагировал Маккой, обладавший живым практическим воображением.
- Только если би ви прэвизли с собой... - шепнул в ответ консул, но тут распорядитель закончил выступление, и энтерпрайзовцев пригласили получать свою дозу гостеприимства дальше.
Их усадили на довольно удобном конфетно-розовом диванчике (Илико остался скромно стоять поодаль) и вывели пред ясные очи дорогих гостей длинную цепочку разодетых красавиц, экзотические наряды которых, впрочем, не слишком скрывали их прелести. Несмотря на небольшой рост, местные гуманоиды не казались смешными или неуклюжими, настолько все они были прекрасно сложены. И по девушкам, застенчиво выстроившимся перед Кирком и Ко, это было особенно заметно.
Спок покосился на капитана и стал мрачнее тучи: тот уже разулыбался, вскочив с дивана, и словно забыл, чем всем им грозит эта выставка достижений местного естественного отбора. А девушки, глядя на Джима, разулыбались в ответ.
- Мы хотим, чтобы во время пребывания на нашей планете у вас было все самое лучшее, - изрек распорядитель на удивление искренне. Будто всю жизнь только и мечтал, как бы облагодетельствовать звездолетчиков Федерации. - Выбирайте себе любую красавицу по вкусу, гости дорогие! Досточтимый капитан, прошу!
Тут до Джеймса Т. Кирка наконец дошло, чего от него хотят, и улыбка слегка померкла, сделавшись почти растерянной. Но капитан быстро припомнил, что говорил ему Илико, и, собрав волю в кулак, решил подойти к делу ответственно. Он еще раз обвел взглядом шикарный цветник, из которого ему предстояло выдернуть приглянувшуюся розу... и покраснел. А девушки всё улыбались ему, глядя с простодушным ожиданием.
Кирк сглотнул:
- Эээ... Вы все такие красивые... - Обычная непринужденность выходила у него на грани халтуры. - Может быть, есть добровольцы? - нашелся он и развел руки, приглашая в объятья самую смелую.
Обрушившийся на него шквал дорогих тканей и звенящих драгоценностей вперемешку с горячими губами и маленькими ручками едва не смел капитана с лица планеты. Несколько секунд спустя, обретя относительное равновесие, он с ужасом оглядел повисших на нем шестерых девиц. Столько сразу он не мог припомнить даже по самым отчаянным загулам на дальних планетах.
- Нет уж, барышни, - от стресса у него прорезался шотландский акцент Скотти. - Кто-нить один...
- Вы можете взять всех, - тут же любезно сообщил распорядитель.
Кирк едва не лишился дара речи. Он мучительно искал выход, какой-нибудь удобный предлог, разглядывая ластящихся к нему очаровательных маломерок. Можно подумать, он им годы напролет во сне снился... на белом звездолете. Но кое-что капитан все-таки углядел.
- Радость моя, а сколько тебе лет? - спросил он красотку, показавшуюся ему чрезмерно юной.
- Восемь, - гордо откликнулась та.
- Это соответствует человеческой возрастной категории от 12-ти до 15-ти лет, - проскрипел из-за его плеча Спок, отличавшийся, к счастью, как прекрасным вулканским слухом, так и эрудицией.
Джим внутренне возликовал.
- А тебе? - Он указал подбородком на вторую, которая выглядела ненамного старше.
- Семь, - хихикнула та.
- То же самое, - прокомментировал Спок.
Ободренный удачей, Джим провел опрос среди оставшихся, но тут повезло меньше: по человеческим меркам этим четверым было от 18-ти до 22-х лет.
- Будь добра, отведи их обратно в строй, - обратился Кирк к девушке, которая выглядела умнее других, и вручая ей "малолеток". Затем поклонился распорядителю: - Благодарю за вашу безграничную щедрость, но там, где я вырос, считается неэтичным заводить связи со столь юными созданиями.
Маккой заметил, что распорядитель и прочие высокопоставленные приняли это объяснение как должное. Видимо, капитан не рискнул прибегнуть ко лжи, которую было легко выявить, обратившись к данным по Терре, и остальные четыре "жены" так и остались радостно висеть на Джиме Кирке, который, не переставая улыбаться, судорожно пытался запомнить их лица и имена.
Доктор нашел бы происходящее весьма забавным, если бы дело касалось одного Кирка. Он, конечно, понимал, что все это особенности здешней культуры, и сами девушки воспринимают свое временное "замужество" как нечто совершенно естественное - примерно как японские мусумэ, о которых ему рассказывал Сулу, изнывая от безделья в лазарете. Но переступить через собственное воспитание было выше Маккоевских сил. Одно дело надраться где-нибудь в злачном месте, а наутро уже не помнить ни лица вчерашней подружки, ни сколько ей заплатил. Но совсем другое - несколько дней прожить в здравом уме и твердой памяти с какой-нибудь из этих девочек, а потом улизнуть. Хорошо Джиму, он никогда не станет выискивать лишние проблемы, усложняя жизнь себе и другим, живет по принципу "дают - бери" (правда, "бьют - дай сдачи"). А Маккой так не мог.
Он искоса глянул на Спока: тот обратился в бледно-зеленое мраморное изваяние. Доктор улыбнулся мечтательно, представив себе вулканца на месте Джима - взятого в плен оравой красоток. Он нехотя отогнал чудное видение и тронул старпома за рукав:
- Спок, уступишь мне свою очередь?
- Как пожелаете, доктор. - В голосе первого офицера, словно гильотина, лязгнуло всепоглощающее осуждение.
- С вашего позволения, - обратился вулканец к распорядителю, который уже нацелился на него, прекрасно осведомленный об иерархии офицеров "Энтерпрайз", - я бы хотел уступить свою очередь коллеге - из уважения к его возрасту.
Маккой только и мог, что выкатить глаза от возмущения. Разница в годах между ним и Споком даже упоминания не заслуживала, а доктор, хоть и знал, что по вулканским меркам тот еще довольно молод, привык считать его ровесником. Маккой едва не решился на немедленную месть, и даже опять представил себе Спока, обремененного многочисленными женами. Интересно, бывает ли у вулканцев нервный тик? Однако, именно эта мысль вернула его с небес на землю.
Вздохнув, Маккой храбро сделал шаг вперед и поклонился распорядителю:
- Я благодарю правительство планеты Нархис за гостеприимство и безмерно восхищаюсь красотой ваших женщин, но, к сожалению, я уже состою в браке и дал своей жене клятву верности, которую предпочел бы не нарушить.
- Но разве это будет нарушением клятвы? - искренне не понял распорядитель. - Ваша супруга должна радоваться, что вы прекрасно проведете время, пока сама она не может быть рядом с вами.
- Ну как же не может? Позвольте представить вам мою прекрасную и обожаемую половину, прошу любить и жаловать: коммандер Спок.
У вулканца, до сих пор слушавшего то, что там несет доктор, с выражением довольно кислого скепсиса, лицо стало, будто он подавился костью мамонта и не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Впрочем, это могли заметить только те, кто хорошо его знал, для прочих ничего не изменилось, но доктор страховки ради прибавил: - Простите, он стесняется, мы женаты совсем недавно.
И Маккой улыбнулся Споку такой сладкой улыбкой, что тот едва не растерял свою вулканскую невозмутимость. Бросив короткий взгляд на Джима, корабельный врач порадовался, что тот собаку съел на всяких неожиданностях и непредвиденностях, и выглядел скорее заинтригованным, чем удивленным.
- Ну, если так... - сказал распорядитель с явным сожалением. - Но может быть ваша вторая половина все же не против?
- Вулканцы очень ревнивы, - доверительно сообщил ему Боунс.
Благо, на милом зеленоватом личике его "супруги" застыло такое выражение, которое лишь подтверждало его слова.
- К тому же я однолюб. - Доктора явно несло. - А у вас разве не бывает людей, склонных исключительно к моногамным отношениям?
- О да, - понимающе кивнул распорядитель и посмотрел на Маккоя, как на тяжело больного. - Я от лица моих правителей и от себя лично выражаю вам глубочайшие соболезнования, мой господин.
Кирк радостно осклабился, и даже Спок, кажется, был частично удовлетворен.
- Ну что ж, - поклонился в невесть какой раз любезный распорядитель. - Если вы все-таки не надумали разнообразить вашу семейную жизнь обществом наших женщин на время пребывания здесь, позвольте проводить вас в отведенные для вас покои.
- Идем, ангел мой, - доктор, не переставая смотреть на вулканца влюбленными глазами, протянул руку, которую "ангел" принял с решительностью человека, берущего заряженный пистолет, чтобы застрелиться.
- Боунс, ты с ума сошел, - радостным шепотом сообщил другу Кирк, когда оказался по другую руку от него, выстроив своих девушек паровозиком, чтоб не нарушали порядок процессии. - Ну какая из Спока жена?
- Если назначить его мужем и заставить общаться с такой вот чирикалкой, - док кивнул на капитанских прелестниц, - он точно провалит нам всю миссию. А так мы с тобой хоть прикрыть его сможем.
Капитан не смог не согласиться.
***
На одаривании наложницами сюрпризы не закончились.
То, что распорядитель назвал "отведенными покоями", на поверку оказалось обширным садом с низкорослыми насаждениями, где необъятные "номера" отделялись друг от друга лишь небольшими искусственными водоемами, которые Илико почему-то окрестил арыками, да красиво подстриженными живыми изгородями. Роль спален исполняли яркие шатры из плотной ткани, похожей на шелк, и не слишком просторные, так что капитан даже задумался, как же они с девушками уместятся там впятером. Зато девиц это ничуть не заботило: едва получив в свое распоряжение "жилплощадь", они тут же принялись бегать туда-сюда и наперебой звать за собой Джима, показывая ему, где что находится, и как это здорово. Капитан взмок в первые же три минуты.
- Детский сад какой-то, - пожаловался он через цветущую изгородь своим соседям, Споку и Маккою, - Поди объясни им, что такое дисциплина.
- Ну, далеко от вас они нэ убегут, - попытался ободрить капитана Илико, задержавшийся, чтобы ознакомить доктора и его "супругу" с удобствами их жилища. - А все остальное они сдэлают сами, нэ беспакойтесь. Вам стоит только висказать паажелание...
- Вы не предупредили, что нам придется жить в настолько не конфиденциальных условиях, - с упреком заметил Спок.
Илико лишь беспомощно развел руками:
- Здэсь это считается висшей роскошью, все самые бальшие шишки живут в таких парках. Да ви нэ валнуйтесь, сад заакрыт силовым куполом, так что дождик не замочит.
- А... - Кирк указал вопросительным ззглядом на дворец, который они только что покинули.
- Чисто административное здание. - Тон Илико стал совсем извиняющимся.
В этот момент к Джиму подскочили сразу две его жены и утянули смотреть что-то, без чего, по их мнению, капитан просто жить не мог. Илико, избавившись хотя бы от одного источника неудобных вопросов, тайком перевел дыхание и принялся знакомить Спока и доктора с местными условиями жизни: туалет (подземный, вход из очень приятной маленькой беседки); местный эквивалент мангала (просто углубление в земле, выложенное камнями, сверху красивая решетка -- можно зажечь просто так, для уюта, а можно использовать по назначению; разжигается без проблем); расположен рядом с обеденным столиком высотой сантиметров 25-30, вместо сидений куча подушек; пульт связи с центром обслуживания, где можно заказать все необходимое в любое время дня и ночи. Ванную, а вернее отсутствие таковой, грузин предусмотрительно оставил напоследок -- чтобы потом сразу сбежать. Выяснилось, что душ здесь не признают как явление, под все гигиенические процедуры предназначены те самые арыки -- благо, хотя бы с проточной водой, температуру которой можно регулировать, и с автоматической системой очистки, которую они тоже могут включать, когда посчитают нужным. Ну, а что у всех на виду... Ну не принято тут стесняться таких вещей, никто внимания не обращает.
Имей он дело только с землянами, точно бы удрал под аккомпанемент возмущенных проклятий Маккоя. Но с вулканцем подобный номер не прошел. Спок пожелал узнать, как под куполом обстоит дело со сменой дня и ночи, а также - с освещением.
В шатре с пышным подобием топчана оказались фонарики, подвешенные по четырем его углам, и несколько таких же - на небольших деревцах в саду. Включались и выключались по старинке, вручную.
На застывшем лице Спока бедняга Илико ясно прочел все, что тот думает о дипломатических работниках, не предупреждающих обо всем заблаговременно. Но даже это еще был не завершающий аккорд. Когда вулканец отвернулся от него, как от объекта, недостойного внимания, доктор уже поостыл и, поймав за локоть отступающего к выходу консула, о чем-то пошептался с ним в сторонке, от чего тот совсем погрустнел.
После того, как он наконец вырвался из цепких когтей Маккоя и ушел, Спок, откашлявшись, обратился к своему "господину и повелителю":
- Не могу сказать, доктор, что одобряю тот балаган, который вы устроили в церемониальном зале. Однако вынужден признать, что это единственный оптимальный выход из всех, какие можно было найти.
- Вулканский эквивалент "спасибо"? - ухмыльнулся Маккой.
***
Очень рано, с первыми лучами местного светила, его разбудил Спок.
Накануне они успели только поужинать (причем вулканец с гораздо меньшим аппетитом, потому что доктор, заявив, что понятия не имеет, какой там мощности видеокамеры установлены под карнизами дворца, а он не желает рисковать их легендой, норовил покормить Спока с ладони, поднося кусочки фруктов к его губам, а Спок почему-то нервничал), а после ужина довольно быстро стемнело (Спок объяснил это тем, что они находятся в тропических широтах), и "супруги", недолго посовещавшись, устроили помывку. Сначала Спок отправился к арыку, а доктор выключил свет, как только тот начал раздеваться, и включил снова, когда голос вулканца возвестил из темноты, что он завершил свои гигиенические процедуры. Затем они поменялись ролями и успели покончить с этим чистым делом как раз перед тем, как из капитанского шатра выкатилась веселая компания и отправилась к купальне в их сторону. Шумное капитанское омовение доктор со старпомом благоразумно пересидели в шатре, лениво обмениваясь гадостями перед сном.
- Меч посередине постели класть будем? - ехидно спросил Маккой.
- Это очень нелогичный и давно вышедший из употребления обычай. К тому же у нас нет меча.
- Можно позвонить в службу доставки и заказать. Наш грузинский друг намекнул, что мы можем просить хоть три золотых волоска из бороды клингонского императора - все доставят.
- Поразительно, - фыркнул Спок и, отказавшись комментировать свое замечание, пошел спать.
А утром оказалось, что он встал намного раньше Маккоя и успел связаться с консулом, который тут же сдал суровому вулканцу все явки и пароли, сообщив, что после завтрака к ним нагрянут с очередными подношениями.
- Буду весьма признателен вам, доктор, если вы прекратите вести себя нелогично и ограничите свои действия рамками необходимости.
- Как скажешь, любовь моя, - беспечно улыбнулся Боунс и, прихватив полотенце, пошел к арыку. Тут обнаружилось то, что они упустили из внимания: а именно, что "ванные" у них с Кирком и его гаремом смежные. Благодаря этому доктора с ног до головы обрызгали девушки, задорно плескавшие воду на Джима.
Маккой отметил про себя, что капитан выглядит вполне бодрым и жизнерадостным. Как видно, минувшая ночь не стала для него таким уж тяжелым испытанием.
За завтраком Спок немного подобрел и даже стал командовать, какие именно фрукты с огромного подноса Маккой должен ему подавать. Боунс мог только гадать, не вызвано ли это умягчение его глубоко упрятанного сердца чувством собственной безопасности при виде того, какой беспредел творится за столом у Джима.
После окончания трапезы Спок вынужден был признать, что доктор оказался прав: за ними действительно наблюдают, если не из административного дворца, то каким-то другим достаточно эффективным способом, потому что слуги за остатками завтрака и грязной посудой явился так же споро, как и накануне вечером, и не успели они еще удалиться, как потянулась целая процессия с вьючными нархисскими ящерицами, несущими на горбатых спинах объемистые полукруглые ларцы.
Увидав это, капитанские жены побросали еду и прибежали смотреть, столпившись возле живой изгороди. Джим рассказывал потом, что это было самое лучшее время из проведенного в их обществе: он смог спокойно доесть завтрак.
Слуги оперативно разложили привезенное добро на травке, и вулканец снова погрустнел.
- Может быть, - попробовал он заикнуться, - мы сможем объяснить им, что большинство мужчин, даже в однополом браке, предпочитают более скромный стиль.
- И не мечтай, - зашипел доктор, с трудом подавляя довольную улыбку. - Помнишь, что сказал Илико? Чем охотнее мы будем принимать их любезности, тем лучшее мнение они составят о нас, а значит, и обо всей Федерации.
В обширных запасах вулканской логики не нашлось ни одного возражения.
Смирившись со своей участью, вулканец битый час оглядывал ткани, странные пушистые сетки разных цветов, которые здесь, по всей видимости, использовали как меха и страусовые перья, а также экзотические драгоценности, блеск которых, впрочем, резал глаз не меньше, как у их земных аналогов.
- Ну же, моя прелесть, будь умницей, возьми что-нибудь и "клянусь, любить тебя я буду вечно", - тихо ругался Боунс.
- Откуда эта цитата, доктор?
- Понятия не имею. Какая разница? Выбирай давай.
В итоге Спок не выбрал себе ничего, твердо заявив "супругу": "На ваше усмотрение", и тот взял два отреза ткани - темно-серую искрящуюся и простой благородный темно-синий шелк - на платья, да несколько тяжелых браслетов, которые показались ему похожими на произведения искусства, виденные на Вулкане. Плюс почти двухметровую серебристую цепочку без всяких застежек, с причудливо ограненными прозрачными звездочками неизвестных кристаллов. Оглянувшись на Спока и что-то весело прикинув, он прихватил еще пять метров невесомой органзы, белой, с мягкими жемчужными переливами.
Разумеется, старпом и близко не подпустил к себе слуг, бросившихся снимать мерки для пошива платьев, зато без запинки продиктовал им все необходимые параметры. Однако он выглядел все таким же мрачным и раздраженным, даже когда ящерицы удалились, уводя за собой слуг на капитанскую сторону, и позже, на мероприятиях во дворце, демонстративно с Маккоем не разговаривал.
- Моя радость обиделась на меня за то, что я усомнился, будут ли ей к лицу новые наряды, - объяснял доктор местным дипломатам, откровенно наслаждаясь игрой.
Вечером, когда официальная часть осталась позади, неожиданно появился консул Илико и почему-то принес подмышками две подушки вроде тех, которыми было завалено полшатра - такие же большие, продолговатые и аляповатые. Вернее сказать, неожиданно для Спока, доктор-то явно его поджидал.
- Тащи сюда, - распорядился он, когда грузин попытался со своей ношей присесть на один из декоративных парапетов сада. Или бордюров, трудно сказать.
Заинтригованный Спок потянулся было вслед за ним к шатру, но Маккой решительно его остановил:
- Подожди здесь, солнце мое.
Вулканец надулся и уселся под сакуру - или что-то на нее похожее - старательно делая вид, что все это его не касается и не волнует.
Доктор с Илико возились в шатре довольно долго, так что старпом уже извелся от любопытства, подогретого бездельем. Но Маккой наконец-то выставил посетителя, милостиво разрешив ему заказать для себя что-нибудь выпить и перекусить, и позвал:
- Спок, можешь заходить, гоблин мой ненаглядный.
Спок величественно приблизился, явно лишь снисходя к очередной недостойной выходке Маккоя, кинул равнодушный взгляд за откинутый полог, осторожно приподнял одну бровь, потом другую...
- Да иди уже, иди, - вышел из терпения доктор. - В полном твоем распоряжении, не сомневайся. Мне падда хватит.
- Поцеловать меня не хочешь? - ядовито поинтересовался он, когда вулканец, сцепив пальцы от нетерпения, по-турецки уселся на подушках перед свежесобранным лэптопом.
Спок повернул голову:
- Это действительно то, чего вы хотите, доктор? - очень серьезно спросил он.
Маккой несколько натянуто рассмеялся:
- Нет уж, уволь... свет моих очей!
Спок удовлетворенно кивнул самому себе и погрузился в работу.
- Уж спасибо мог бы сказать, - проворчал Боунс, приземляясь со своим паддом на постели по соседству и вызывая из его недр последние новости медицины.
- Спасибо, доктор, - не отрывая взгляд от экрана, ровно произнес вулканец.
***
- Мы тут держимся из последних сил, а он развлекается, - сказал капитан Кирк, отхлебывая лиловый тягучий напиток из похожего на чашу бокала: шла вторая, менее официальная часть очередного мероприятия. Таким бодрым и веселым, как два дня назад, он уже не выглядел.
Прямой как палка Спок согласно кивнул, покосившись на доктора тяжелым обличающим взглядом: развлекался Маккой в основном за его счет.
Даже сейчас, разговаривая с местным медицинским светилом, док умудрился ввернуть, как сильно он обожает свою жену и, заметив, что вид у Спока стал как у недозрелого крыжовника - кислый и зеленый, специально указал на него бокалом:
- Ну разве не прелесть?
И улыбнулся гадкой псевдоумильной улыбкой.
Дипломатический прием подходил к концу, и вулканец ощущал некую нелогичную раздвоенность. С одной стороны, можно будет спокойно посидеть и поработать в шатре; вожделенный мини-компьютер уже казался ему самой большой драгоценностью на этой странной планете. А с другой -- придется опять сменить форму Звездного Флота на шелковое платье с завышенной талией, в которое он был вынужден влезть вчера после обеда и дефилировать в нем до темноты. К счастью, оба наряда имели простые и строгие фасоны, хотя симпатии у вулканца все равно не вызывали. Органзу же доктор вообще не отдал в пошив, сказал, что это будет покрывало, и замотал голову и плечи "супруги" в несколько слоев, завершив туалет изящным штрихом - той самой цепочкой с камнями-звездочками.
- Должен признать, что зачатки вкуса у вас есть, доктор, - вздохнул вулканец, без энтузиазма глядя на себя в зеркало.
- Может, тебе действительно надо жениться? - подмигнул Кирк, который забежал к друзьям передохнуть от семейной жизни, пока его временные благоверные делили свои обновки.
- Я подумаю, - деланно-рассеяно откликнулся Маккой, чуть склонив голову на бок и глядя на Спока.
Спок не снизошел даже до того, чтобы дернуть бровью в знак презрения.
Позднее, ночью, Джим опять прокрался к своим, как только его "детский сад", напрыгавшийся за день, сморили наконец сладкие розовые сны. Он застал доктора и вулканца в "ванной": Спок величественно возлежал в арыке, а Боунс сидел на краешке и бесцеремонно болтал ногами в горячей воде. Кирк, недолго думая, последовал его примеру. В приятной прохладе ночи сунуть пятки в нагретую воду оказалось совсем даже неплохо. Капитан блаженно потянулся, улыбаясь звездам над прозрачным силовым куполом: где-то среди них маленькой серебристой искрой парил его "Энтерпрайз".
Маккой был сонный, зевал и почти не ёрничал. Лишь один раз кивнул на Спока:
- Клеопатра... Остроухая. Ослиц только не хватает.
- Не вспоминай, - отмахнулся Джим. - А то еще проснутся...
Но едва только Кирк со свойственным ему неистребимым оптимизмом подумал, что все не так уж плохо, и никто не проснется до самого утра, как из темноты донесся дружный топот четырех пар маленьких ножек, а через минуту показались и сами женщины капитана. Лахмин, как самая высокая, считавшаяся за главную, выступила вперед -- руки в боки -- и драматично изрекла:
- О, господин наш, скажи, чем мы тебе не угодили? За что ты на нас прогневался?
- И почему флиртуешь тут с чужой женой? - высунулась из-за ее плеча розовощекая Марафат.
- Со страшной, как злой дух Бормаглат, - гнусно хихикнула, прячась за спины подруг, Тилитам, и остальные согласно закивали.
Кирк зябко повел плечами и с сожалением поднялся на ноги. Аборигенки, судя по направлениям взглядов и интонациям, нашли тему обсуждения Спока весьма захватывающей, хотя тот не обращал на них внимания, продолжая возлежать в купальне все с тем же величественно-хмурым видом.
- Джим, скажи своим... барышням, чтоб прекратили оскорблять мою жену, - не выдержал Маккой.
- Разумеется, до... дорогой мой, это исключительно ваша прерогатива, - едко заметил вулканец.
- А хоть бы и так, - разозлился Боунс, оскорбленный в лучших своих чувствах. В кои-то веки заступился за этого зеленокровного гоблина, и вот она благодарность!
- Теперь я знаю, как выглядит ад для дамских угодников, - хмыкнул он в спину понуро уходящему за своими дамами Кирку.
Джим обернулся и вместо того, чтобы честно парировать шпильку, нанес удар ниже пояса -- показал доктору язык. После чего добил неопровержимым (потому что недоказуемым):
- Ты просто завидуешь.
Оплеванный со всех сторон, Маккой с досады плюхнулся в арык рядом с "супругой":
- Подвинься.
К его удивлению, Спок без возражений подвинулся. Вода, несмотря на температуру, остудила ничем больше не подогреваемый пыл доктора, и он уже миролюбиво съязвил:
- Может, спинку потереть, а, Спок?
- Был бы вам признателен.
Водными процедурами в качестве примирения дело в тот день и закончилось.
***
Потом было еще трое тягучих нархисских суток - приемы, брифинги, экскурсии в отдаленные уголки Сигмы Кассиопеи.
Капитан дремал во время перелетов на шаттле; Спок с Маккоем официальным тоном обменивались впечатлениями, а посторонним доктор объяснял:
- Вулканцы любят лаконичную и сдержанную манеру общения. Разве я могу отказать моему ангелу в такой малости?
А когда инопланетяне спросили, почему его супруга проводит почти все время в шатре - уж не заболела ли? - не стал больше скрывать наличие лэптопа:
- Вулканцы имеют постоянную потребность в получении и анализе информации. Не могу же я допустить, чтоб радость всей моей жизни страдала без самого необходимого!
В предпоследний день пребыванья на Нархисе Кирк неожиданно для себя сделал великое открытие, которое следовало бы сделать раньше. Не выдержав и признавшись, что смертельно хочет спать, он вдруг оказался в горизонтальном положении на груде подушек, а все четыре прекрасные супруги склонились над ним, обмахивая бежево-розовыми пушистыми листьями какого-то местного растения, с привешенными к ним крошечными бубенчиками:
- Спи, обожаемый господин наш!
Джим сначала хотел запротестовать против бубенчиков, но уже через пару секунд их треньканье показалось ему сладостно убаюкивающим. Он провалился в сон и проспал до следующего утра, благополучно пропустив ужин.
То ли непривычная тишина на капитанской стороне подействовала на Спока и доктора угнетающе, то ли мысли о таком скором уже возвращении на корабль, по которому они соскучились не меньше, чем Кирк, но оба как-то приуныли за вечерней трапезой. Хотя им доставили на этот раз особенно богатый и изысканный ужин - на прощание, наверное, чтоб получше запомнили радушие, которым столь гордились нархисцы.
Так и оставив недоеденной большую часть угощения, Спок развел в мангале огонь и сидел, неотрывно глядя на пляшущие рыжие язычки.
За последние пару суток лицедейство доктора и недовольство вулканца пришли к относительному равновесию и стабильности, словно это было своего рода негласное сотрудничество. Но тут прежний бес опять вселился в Маккоя, и он посреди тихого бархатистого вечера разразился декламацией:
- Что это с вами, доктор? - чуть раздраженно спросил вулканец, не поворачивая головы.
- Ну, должны же наши гостеприимные хозяева знать, что я по-прежнему наслаждаюсь твоим обществом под их кровом, - пожал плечами Маккой. - Стихи?.. Да просто не смог вспомнить больше ничего подходящего. А эти я от Чехова слышал.
- Так я и думал, - кивнул Спок. - И они настолько вам понравились, что вы даже дали себе труд их выучить.
Маккой коротко рассмеялся в темноте:
- Чехов читал их в бреду, когда валялся в лазарете раненый после той неудачной высадки на Оклабрукле, помнишь? Несколько суток подряд... Между прочим, страшная целительная сила оказалась у этого стихотворения. Лежавший вместе с Чеховым Сулу на диво быстро пошел на поправку и все время просил, чтоб его выписали.
Спок наконец посмотрел в его сторону, чуть приподняв свою фирменную бровь, и в темных глазах отраженьем огня блеснули веселые искры.
Наутро были прощальные речи, взаимные заверения и торжественные оды, и что-то вроде короткой концертной программы.
Но больше всего энтерпрайзовцам запомнились громкие неуемные рыдания капитанских женщин, окруживших своего ненаглядного и слезно уверявших, что никогда больше никого они не смогут любить так, как Джеймса Т. Кирка, доблестного звездолетчика и добрейшего супруга.
Растерявшегося и расстроенного капитана спас вовремя появившийся Илико, который замахал руками на распорядителей: мол все, пора уже, "Энтерпрайз" не может висеть на орбите вечно.
Оттащив капитана и иже с ним в сторону, где их должен был подхватить луч транспортатора, он объяснил, что это всего лишь еще одна обязательная церемония, девушки быстро утешатся, когда будут звонить родным и знакомым, хвастаясь новыми украшениями и красивыми нарядами.
От большого любящего капитанского сердца сразу отлегло, и он приветливо помахал издалека своим любимым.
Доктор еще успел пожать Илико руку, а Спок пожелать долгой жизни и процветания, затем уверенный голос Кирка сказал в коммуникатор:
- Поднимайте нас, Скотти.
***
Но даже это оказалось еще не все. Едва трое друзей сошли с площадки транспортатора навстречу радостному мистеру Скотту и всем-всем-всем, кто сумел просочиться в транспортаторную, как раздался новый сигнал, и позади них материализовалась большая полукруглая емкость с прозрачной крышкой. Взглянув на нее поближе, все желающие могли увидеть внутри благородные складки темно-синего шелка и мерцание неведомых нархисских кристаллов.
Спок незаметно отодвинулся подальше.
Маккой, и без того счастливый, что транспортатор доставил его на борт в полном комплекте, и что он снова дома, при виде содержимого контейнера развеселился окончательно:
- Твое приданое, Спок. Как любезно со стороны нархисцев послать его вдогонку такому растяпе, как ты. Надеюсь, я увижу тебя в этом наряде после ужина, радость моя?
Вулканец слегка позеленел. Капитан, напротив - вспыхнул, и вовсе не слегка.
- Доставить это в каюту доктора Маккоя, - резко приказал он ничего не понимающим охранникам. - Пойдем-ка, Боунс!
И схватив друга, не ожидавшего такого поворота, за локоть, поволок его к турболифту.
Старпом последовал за ними с таким видом, словно все это не имеет к нему никакого отношения, он вообще идет по своим делам, но при этом не отставал ни на шаг.
В кабине разозленный капитан толкнул Маккоя к стене турболифта и зашипел в лицо, разве что за грудки не схватил:
- Это уже слишком, доктор! Мало ты над нами издевался на планете? Там этому хоть оправдание было. Но теперь ты перешел всякие границы!
- Постойте, капитан, - неожиданно для обоих вмешался Спок, аккуратно отодвигая Кирка от судового врача. - Не думаю, что доктор Маккой заслуживает подобных нареканий. Я оценил и запомнил все его признания и обещания.
И повернувшись к Боунсу, протянул ему руку со сложенными вместе указательным и средним пальцами, выжидающе поднял бровь:
- Доктор Маккой?...
Доктор спал с лица.
Но немая сцена длилась не больше пары секунд, а затем Кирк повалился спиной на панель турболифта в приступе хохота, предвкушая скорое возмездие. Он слишком хорошо знал Спока, чтоб не сомневаться: раз взявшись за что-то, тот ни за что не бросит дело на полдороге.
Автор: ~Алиция~
Бета: Линнел
Фандом: Star Тrek TOS
Жанр: стеб
Пейринг: Маккой/Спок, Кирк/ОЖП в количестве
Рейтинг: G
Дисклаймер: Star Trek принадлежит студии Paramount и создан Джином Родденберри
Предупреждение: автор безобразничал
Размер: 5187 слов
Статус: закончен
Саммари: что бывает, когда некоторые не знают меры...
читать дальше***
Дипмиссия на Сигму Кассиопеи, планету, которую сами ее жители звали Нархис, априори обещала быть тихой и мирной. Именно поэтому доктор так встревожился, когда капитан Кирк изъявил желание включить его в представительскую группу. А Спок, зараза такая, поддержал эту крамольную мысль, высказавшись в том смысле, что в тягучих светских беседах может зайти речь о медицинских технологиях Федерации, и среди них должен быть кто-то, кто сумеет достойно поддержать разговор по теме. На что Маккой огрызнулся, что тогда уж надо и Скотти, а то вдруг потребуется поддержать разговор о новинках инженерно-технической мысли. И Ухуру – вдруг будут затронуты вопросы ксенолингвистики...
Капитан лишь беззаботно пожал плечами, а Спок наградил судового врача глубоко неодобрительным взглядом. Спрашивается, чего ради он брыкался? И так понятно, что эти двое не желают скучать на планете одни, пока он с удовольствием закопается в работу где-нибудь в лаборатории и отлично проведет время до их возвращения.
Столица Нархиса оказалась довольно красивым местом. Во всяком случае, неординарным. Смесь стимпанка и восточной роскоши, как охарактеризовал этот стиль дотошный вулканец.
В условленном месте высадки их уже ждал консул Федерации Илико - молодой стройный грузин, с волоокого и горбоносого лица которого не сходило мечтательное выражение.
- Ви только нэ валнуйтесь, - чуть смущенно сообщил он, поздоровавшись. - Канэшна, надо било вас прэдупредить заранее... Но я решил, чито при личнай встрэче будет проще объяснить суть... Местные очен гастэприимны, они стараются создать гастям буквально райские условия... как они сами это понимают. Тем более - тааким гастям!
- В каком смысле? - насторожился Кирк.
- Они... - начал Илико, слегка краснея, оглянулся и охнув, умолк.
Из большого нарядного здания, а, скорее, даже дворца, в парковом комплексе перед которым за минуту до того материализовались капитан, доктор и вулканец, к ним уже спешила пестрая делегация местных высокопоставленных особ: около дюжины плотных, невысоких гуманоидов (Спок определил их средний рост как 158,34 см), одетых с простодушной роскошью и державшихся с удивительным достоинством. Судя по всему, даже высокий рост Илико и Спока ни капли их не смущал. Они весьма походили на людей. Ни у кого из нархисцев не было ни бороды, ни усов, зато все, как один, могли похвастаться пышными бакенбардами самых различных форм и цветов, при виде которых английские моряки 19-го века дружно позеленели бы от зависти.
- Мы счастливы приветствовать наших прекрасных гостей, - выступил вперед обладатель самых выдающихся бакенбард, которые серебряными волнами ложились ему на плечи. - Позвольте проводить вас под скромный кров наших правителей и оказать вам должное гостеприимство.
В свете сумбурных намеков консула последнее слово насторожило Кирка еще больше.
Пока они чинной процессией входили в здание-дворец поднимались по пандусу в огромный актовый зал, в который плавно перетекал просторный холл, Илико с капитаном все время переглядывались, однако никакой возможности обменяться хотя бы парой слов так и не представилось.
- Они прэдаставят вам жен... врэменных... - только и успел шепнуть Илико во время пышной пространной речи, которую толкал перед гостями джентльмен с волнистыми бакенбардами, оказавшийся чем-то вроде главного распорядителя по дипломатической части. - Нэ вздумайте отказываться... Чэм больше радости ви викажете в отвэт на их подношения, тем благасклоннее они отнэсутся к вам и вашей миссии.
- А как-то обойти? - немедленно среагировал Маккой, обладавший живым практическим воображением.
- Только если би ви прэвизли с собой... - шепнул в ответ консул, но тут распорядитель закончил выступление, и энтерпрайзовцев пригласили получать свою дозу гостеприимства дальше.
Их усадили на довольно удобном конфетно-розовом диванчике (Илико остался скромно стоять поодаль) и вывели пред ясные очи дорогих гостей длинную цепочку разодетых красавиц, экзотические наряды которых, впрочем, не слишком скрывали их прелести. Несмотря на небольшой рост, местные гуманоиды не казались смешными или неуклюжими, настолько все они были прекрасно сложены. И по девушкам, застенчиво выстроившимся перед Кирком и Ко, это было особенно заметно.
Спок покосился на капитана и стал мрачнее тучи: тот уже разулыбался, вскочив с дивана, и словно забыл, чем всем им грозит эта выставка достижений местного естественного отбора. А девушки, глядя на Джима, разулыбались в ответ.
- Мы хотим, чтобы во время пребывания на нашей планете у вас было все самое лучшее, - изрек распорядитель на удивление искренне. Будто всю жизнь только и мечтал, как бы облагодетельствовать звездолетчиков Федерации. - Выбирайте себе любую красавицу по вкусу, гости дорогие! Досточтимый капитан, прошу!
Тут до Джеймса Т. Кирка наконец дошло, чего от него хотят, и улыбка слегка померкла, сделавшись почти растерянной. Но капитан быстро припомнил, что говорил ему Илико, и, собрав волю в кулак, решил подойти к делу ответственно. Он еще раз обвел взглядом шикарный цветник, из которого ему предстояло выдернуть приглянувшуюся розу... и покраснел. А девушки всё улыбались ему, глядя с простодушным ожиданием.
Кирк сглотнул:
- Эээ... Вы все такие красивые... - Обычная непринужденность выходила у него на грани халтуры. - Может быть, есть добровольцы? - нашелся он и развел руки, приглашая в объятья самую смелую.
Обрушившийся на него шквал дорогих тканей и звенящих драгоценностей вперемешку с горячими губами и маленькими ручками едва не смел капитана с лица планеты. Несколько секунд спустя, обретя относительное равновесие, он с ужасом оглядел повисших на нем шестерых девиц. Столько сразу он не мог припомнить даже по самым отчаянным загулам на дальних планетах.
- Нет уж, барышни, - от стресса у него прорезался шотландский акцент Скотти. - Кто-нить один...
- Вы можете взять всех, - тут же любезно сообщил распорядитель.
Кирк едва не лишился дара речи. Он мучительно искал выход, какой-нибудь удобный предлог, разглядывая ластящихся к нему очаровательных маломерок. Можно подумать, он им годы напролет во сне снился... на белом звездолете. Но кое-что капитан все-таки углядел.
- Радость моя, а сколько тебе лет? - спросил он красотку, показавшуюся ему чрезмерно юной.
- Восемь, - гордо откликнулась та.
- Это соответствует человеческой возрастной категории от 12-ти до 15-ти лет, - проскрипел из-за его плеча Спок, отличавшийся, к счастью, как прекрасным вулканским слухом, так и эрудицией.
Джим внутренне возликовал.
- А тебе? - Он указал подбородком на вторую, которая выглядела ненамного старше.
- Семь, - хихикнула та.
- То же самое, - прокомментировал Спок.
Ободренный удачей, Джим провел опрос среди оставшихся, но тут повезло меньше: по человеческим меркам этим четверым было от 18-ти до 22-х лет.
- Будь добра, отведи их обратно в строй, - обратился Кирк к девушке, которая выглядела умнее других, и вручая ей "малолеток". Затем поклонился распорядителю: - Благодарю за вашу безграничную щедрость, но там, где я вырос, считается неэтичным заводить связи со столь юными созданиями.
Маккой заметил, что распорядитель и прочие высокопоставленные приняли это объяснение как должное. Видимо, капитан не рискнул прибегнуть ко лжи, которую было легко выявить, обратившись к данным по Терре, и остальные четыре "жены" так и остались радостно висеть на Джиме Кирке, который, не переставая улыбаться, судорожно пытался запомнить их лица и имена.
Доктор нашел бы происходящее весьма забавным, если бы дело касалось одного Кирка. Он, конечно, понимал, что все это особенности здешней культуры, и сами девушки воспринимают свое временное "замужество" как нечто совершенно естественное - примерно как японские мусумэ, о которых ему рассказывал Сулу, изнывая от безделья в лазарете. Но переступить через собственное воспитание было выше Маккоевских сил. Одно дело надраться где-нибудь в злачном месте, а наутро уже не помнить ни лица вчерашней подружки, ни сколько ей заплатил. Но совсем другое - несколько дней прожить в здравом уме и твердой памяти с какой-нибудь из этих девочек, а потом улизнуть. Хорошо Джиму, он никогда не станет выискивать лишние проблемы, усложняя жизнь себе и другим, живет по принципу "дают - бери" (правда, "бьют - дай сдачи"). А Маккой так не мог.
Он искоса глянул на Спока: тот обратился в бледно-зеленое мраморное изваяние. Доктор улыбнулся мечтательно, представив себе вулканца на месте Джима - взятого в плен оравой красоток. Он нехотя отогнал чудное видение и тронул старпома за рукав:
- Спок, уступишь мне свою очередь?
- Как пожелаете, доктор. - В голосе первого офицера, словно гильотина, лязгнуло всепоглощающее осуждение.
- С вашего позволения, - обратился вулканец к распорядителю, который уже нацелился на него, прекрасно осведомленный об иерархии офицеров "Энтерпрайз", - я бы хотел уступить свою очередь коллеге - из уважения к его возрасту.
Маккой только и мог, что выкатить глаза от возмущения. Разница в годах между ним и Споком даже упоминания не заслуживала, а доктор, хоть и знал, что по вулканским меркам тот еще довольно молод, привык считать его ровесником. Маккой едва не решился на немедленную месть, и даже опять представил себе Спока, обремененного многочисленными женами. Интересно, бывает ли у вулканцев нервный тик? Однако, именно эта мысль вернула его с небес на землю.
Вздохнув, Маккой храбро сделал шаг вперед и поклонился распорядителю:
- Я благодарю правительство планеты Нархис за гостеприимство и безмерно восхищаюсь красотой ваших женщин, но, к сожалению, я уже состою в браке и дал своей жене клятву верности, которую предпочел бы не нарушить.
- Но разве это будет нарушением клятвы? - искренне не понял распорядитель. - Ваша супруга должна радоваться, что вы прекрасно проведете время, пока сама она не может быть рядом с вами.
- Ну как же не может? Позвольте представить вам мою прекрасную и обожаемую половину, прошу любить и жаловать: коммандер Спок.
У вулканца, до сих пор слушавшего то, что там несет доктор, с выражением довольно кислого скепсиса, лицо стало, будто он подавился костью мамонта и не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Впрочем, это могли заметить только те, кто хорошо его знал, для прочих ничего не изменилось, но доктор страховки ради прибавил: - Простите, он стесняется, мы женаты совсем недавно.
И Маккой улыбнулся Споку такой сладкой улыбкой, что тот едва не растерял свою вулканскую невозмутимость. Бросив короткий взгляд на Джима, корабельный врач порадовался, что тот собаку съел на всяких неожиданностях и непредвиденностях, и выглядел скорее заинтригованным, чем удивленным.
- Ну, если так... - сказал распорядитель с явным сожалением. - Но может быть ваша вторая половина все же не против?
- Вулканцы очень ревнивы, - доверительно сообщил ему Боунс.
Благо, на милом зеленоватом личике его "супруги" застыло такое выражение, которое лишь подтверждало его слова.
- К тому же я однолюб. - Доктора явно несло. - А у вас разве не бывает людей, склонных исключительно к моногамным отношениям?
- О да, - понимающе кивнул распорядитель и посмотрел на Маккоя, как на тяжело больного. - Я от лица моих правителей и от себя лично выражаю вам глубочайшие соболезнования, мой господин.
Кирк радостно осклабился, и даже Спок, кажется, был частично удовлетворен.
- Ну что ж, - поклонился в невесть какой раз любезный распорядитель. - Если вы все-таки не надумали разнообразить вашу семейную жизнь обществом наших женщин на время пребывания здесь, позвольте проводить вас в отведенные для вас покои.
- Идем, ангел мой, - доктор, не переставая смотреть на вулканца влюбленными глазами, протянул руку, которую "ангел" принял с решительностью человека, берущего заряженный пистолет, чтобы застрелиться.
- Боунс, ты с ума сошел, - радостным шепотом сообщил другу Кирк, когда оказался по другую руку от него, выстроив своих девушек паровозиком, чтоб не нарушали порядок процессии. - Ну какая из Спока жена?
- Если назначить его мужем и заставить общаться с такой вот чирикалкой, - док кивнул на капитанских прелестниц, - он точно провалит нам всю миссию. А так мы с тобой хоть прикрыть его сможем.
Капитан не смог не согласиться.
***
На одаривании наложницами сюрпризы не закончились.
То, что распорядитель назвал "отведенными покоями", на поверку оказалось обширным садом с низкорослыми насаждениями, где необъятные "номера" отделялись друг от друга лишь небольшими искусственными водоемами, которые Илико почему-то окрестил арыками, да красиво подстриженными живыми изгородями. Роль спален исполняли яркие шатры из плотной ткани, похожей на шелк, и не слишком просторные, так что капитан даже задумался, как же они с девушками уместятся там впятером. Зато девиц это ничуть не заботило: едва получив в свое распоряжение "жилплощадь", они тут же принялись бегать туда-сюда и наперебой звать за собой Джима, показывая ему, где что находится, и как это здорово. Капитан взмок в первые же три минуты.
- Детский сад какой-то, - пожаловался он через цветущую изгородь своим соседям, Споку и Маккою, - Поди объясни им, что такое дисциплина.
- Ну, далеко от вас они нэ убегут, - попытался ободрить капитана Илико, задержавшийся, чтобы ознакомить доктора и его "супругу" с удобствами их жилища. - А все остальное они сдэлают сами, нэ беспакойтесь. Вам стоит только висказать паажелание...
- Вы не предупредили, что нам придется жить в настолько не конфиденциальных условиях, - с упреком заметил Спок.
Илико лишь беспомощно развел руками:
- Здэсь это считается висшей роскошью, все самые бальшие шишки живут в таких парках. Да ви нэ валнуйтесь, сад заакрыт силовым куполом, так что дождик не замочит.
- А... - Кирк указал вопросительным ззглядом на дворец, который они только что покинули.
- Чисто административное здание. - Тон Илико стал совсем извиняющимся.
В этот момент к Джиму подскочили сразу две его жены и утянули смотреть что-то, без чего, по их мнению, капитан просто жить не мог. Илико, избавившись хотя бы от одного источника неудобных вопросов, тайком перевел дыхание и принялся знакомить Спока и доктора с местными условиями жизни: туалет (подземный, вход из очень приятной маленькой беседки); местный эквивалент мангала (просто углубление в земле, выложенное камнями, сверху красивая решетка -- можно зажечь просто так, для уюта, а можно использовать по назначению; разжигается без проблем); расположен рядом с обеденным столиком высотой сантиметров 25-30, вместо сидений куча подушек; пульт связи с центром обслуживания, где можно заказать все необходимое в любое время дня и ночи. Ванную, а вернее отсутствие таковой, грузин предусмотрительно оставил напоследок -- чтобы потом сразу сбежать. Выяснилось, что душ здесь не признают как явление, под все гигиенические процедуры предназначены те самые арыки -- благо, хотя бы с проточной водой, температуру которой можно регулировать, и с автоматической системой очистки, которую они тоже могут включать, когда посчитают нужным. Ну, а что у всех на виду... Ну не принято тут стесняться таких вещей, никто внимания не обращает.
Имей он дело только с землянами, точно бы удрал под аккомпанемент возмущенных проклятий Маккоя. Но с вулканцем подобный номер не прошел. Спок пожелал узнать, как под куполом обстоит дело со сменой дня и ночи, а также - с освещением.
В шатре с пышным подобием топчана оказались фонарики, подвешенные по четырем его углам, и несколько таких же - на небольших деревцах в саду. Включались и выключались по старинке, вручную.
На застывшем лице Спока бедняга Илико ясно прочел все, что тот думает о дипломатических работниках, не предупреждающих обо всем заблаговременно. Но даже это еще был не завершающий аккорд. Когда вулканец отвернулся от него, как от объекта, недостойного внимания, доктор уже поостыл и, поймав за локоть отступающего к выходу консула, о чем-то пошептался с ним в сторонке, от чего тот совсем погрустнел.
После того, как он наконец вырвался из цепких когтей Маккоя и ушел, Спок, откашлявшись, обратился к своему "господину и повелителю":
- Не могу сказать, доктор, что одобряю тот балаган, который вы устроили в церемониальном зале. Однако вынужден признать, что это единственный оптимальный выход из всех, какие можно было найти.
- Вулканский эквивалент "спасибо"? - ухмыльнулся Маккой.
***
Очень рано, с первыми лучами местного светила, его разбудил Спок.
Накануне они успели только поужинать (причем вулканец с гораздо меньшим аппетитом, потому что доктор, заявив, что понятия не имеет, какой там мощности видеокамеры установлены под карнизами дворца, а он не желает рисковать их легендой, норовил покормить Спока с ладони, поднося кусочки фруктов к его губам, а Спок почему-то нервничал), а после ужина довольно быстро стемнело (Спок объяснил это тем, что они находятся в тропических широтах), и "супруги", недолго посовещавшись, устроили помывку. Сначала Спок отправился к арыку, а доктор выключил свет, как только тот начал раздеваться, и включил снова, когда голос вулканца возвестил из темноты, что он завершил свои гигиенические процедуры. Затем они поменялись ролями и успели покончить с этим чистым делом как раз перед тем, как из капитанского шатра выкатилась веселая компания и отправилась к купальне в их сторону. Шумное капитанское омовение доктор со старпомом благоразумно пересидели в шатре, лениво обмениваясь гадостями перед сном.
- Меч посередине постели класть будем? - ехидно спросил Маккой.
- Это очень нелогичный и давно вышедший из употребления обычай. К тому же у нас нет меча.
- Можно позвонить в службу доставки и заказать. Наш грузинский друг намекнул, что мы можем просить хоть три золотых волоска из бороды клингонского императора - все доставят.
- Поразительно, - фыркнул Спок и, отказавшись комментировать свое замечание, пошел спать.
А утром оказалось, что он встал намного раньше Маккоя и успел связаться с консулом, который тут же сдал суровому вулканцу все явки и пароли, сообщив, что после завтрака к ним нагрянут с очередными подношениями.
- Буду весьма признателен вам, доктор, если вы прекратите вести себя нелогично и ограничите свои действия рамками необходимости.
- Как скажешь, любовь моя, - беспечно улыбнулся Боунс и, прихватив полотенце, пошел к арыку. Тут обнаружилось то, что они упустили из внимания: а именно, что "ванные" у них с Кирком и его гаремом смежные. Благодаря этому доктора с ног до головы обрызгали девушки, задорно плескавшие воду на Джима.
Маккой отметил про себя, что капитан выглядит вполне бодрым и жизнерадостным. Как видно, минувшая ночь не стала для него таким уж тяжелым испытанием.
За завтраком Спок немного подобрел и даже стал командовать, какие именно фрукты с огромного подноса Маккой должен ему подавать. Боунс мог только гадать, не вызвано ли это умягчение его глубоко упрятанного сердца чувством собственной безопасности при виде того, какой беспредел творится за столом у Джима.
После окончания трапезы Спок вынужден был признать, что доктор оказался прав: за ними действительно наблюдают, если не из административного дворца, то каким-то другим достаточно эффективным способом, потому что слуги за остатками завтрака и грязной посудой явился так же споро, как и накануне вечером, и не успели они еще удалиться, как потянулась целая процессия с вьючными нархисскими ящерицами, несущими на горбатых спинах объемистые полукруглые ларцы.
Увидав это, капитанские жены побросали еду и прибежали смотреть, столпившись возле живой изгороди. Джим рассказывал потом, что это было самое лучшее время из проведенного в их обществе: он смог спокойно доесть завтрак.
Слуги оперативно разложили привезенное добро на травке, и вулканец снова погрустнел.
- Может быть, - попробовал он заикнуться, - мы сможем объяснить им, что большинство мужчин, даже в однополом браке, предпочитают более скромный стиль.
- И не мечтай, - зашипел доктор, с трудом подавляя довольную улыбку. - Помнишь, что сказал Илико? Чем охотнее мы будем принимать их любезности, тем лучшее мнение они составят о нас, а значит, и обо всей Федерации.
В обширных запасах вулканской логики не нашлось ни одного возражения.
Смирившись со своей участью, вулканец битый час оглядывал ткани, странные пушистые сетки разных цветов, которые здесь, по всей видимости, использовали как меха и страусовые перья, а также экзотические драгоценности, блеск которых, впрочем, резал глаз не меньше, как у их земных аналогов.
- Ну же, моя прелесть, будь умницей, возьми что-нибудь и "клянусь, любить тебя я буду вечно", - тихо ругался Боунс.
- Откуда эта цитата, доктор?
- Понятия не имею. Какая разница? Выбирай давай.
В итоге Спок не выбрал себе ничего, твердо заявив "супругу": "На ваше усмотрение", и тот взял два отреза ткани - темно-серую искрящуюся и простой благородный темно-синий шелк - на платья, да несколько тяжелых браслетов, которые показались ему похожими на произведения искусства, виденные на Вулкане. Плюс почти двухметровую серебристую цепочку без всяких застежек, с причудливо ограненными прозрачными звездочками неизвестных кристаллов. Оглянувшись на Спока и что-то весело прикинув, он прихватил еще пять метров невесомой органзы, белой, с мягкими жемчужными переливами.
Разумеется, старпом и близко не подпустил к себе слуг, бросившихся снимать мерки для пошива платьев, зато без запинки продиктовал им все необходимые параметры. Однако он выглядел все таким же мрачным и раздраженным, даже когда ящерицы удалились, уводя за собой слуг на капитанскую сторону, и позже, на мероприятиях во дворце, демонстративно с Маккоем не разговаривал.
- Моя радость обиделась на меня за то, что я усомнился, будут ли ей к лицу новые наряды, - объяснял доктор местным дипломатам, откровенно наслаждаясь игрой.
Вечером, когда официальная часть осталась позади, неожиданно появился консул Илико и почему-то принес подмышками две подушки вроде тех, которыми было завалено полшатра - такие же большие, продолговатые и аляповатые. Вернее сказать, неожиданно для Спока, доктор-то явно его поджидал.
- Тащи сюда, - распорядился он, когда грузин попытался со своей ношей присесть на один из декоративных парапетов сада. Или бордюров, трудно сказать.
Заинтригованный Спок потянулся было вслед за ним к шатру, но Маккой решительно его остановил:
- Подожди здесь, солнце мое.
Вулканец надулся и уселся под сакуру - или что-то на нее похожее - старательно делая вид, что все это его не касается и не волнует.
Доктор с Илико возились в шатре довольно долго, так что старпом уже извелся от любопытства, подогретого бездельем. Но Маккой наконец-то выставил посетителя, милостиво разрешив ему заказать для себя что-нибудь выпить и перекусить, и позвал:
- Спок, можешь заходить, гоблин мой ненаглядный.
Спок величественно приблизился, явно лишь снисходя к очередной недостойной выходке Маккоя, кинул равнодушный взгляд за откинутый полог, осторожно приподнял одну бровь, потом другую...
- Да иди уже, иди, - вышел из терпения доктор. - В полном твоем распоряжении, не сомневайся. Мне падда хватит.
- Поцеловать меня не хочешь? - ядовито поинтересовался он, когда вулканец, сцепив пальцы от нетерпения, по-турецки уселся на подушках перед свежесобранным лэптопом.
Спок повернул голову:
- Это действительно то, чего вы хотите, доктор? - очень серьезно спросил он.
Маккой несколько натянуто рассмеялся:
- Нет уж, уволь... свет моих очей!
Спок удовлетворенно кивнул самому себе и погрузился в работу.
- Уж спасибо мог бы сказать, - проворчал Боунс, приземляясь со своим паддом на постели по соседству и вызывая из его недр последние новости медицины.
- Спасибо, доктор, - не отрывая взгляд от экрана, ровно произнес вулканец.
***
- Мы тут держимся из последних сил, а он развлекается, - сказал капитан Кирк, отхлебывая лиловый тягучий напиток из похожего на чашу бокала: шла вторая, менее официальная часть очередного мероприятия. Таким бодрым и веселым, как два дня назад, он уже не выглядел.
Прямой как палка Спок согласно кивнул, покосившись на доктора тяжелым обличающим взглядом: развлекался Маккой в основном за его счет.
Даже сейчас, разговаривая с местным медицинским светилом, док умудрился ввернуть, как сильно он обожает свою жену и, заметив, что вид у Спока стал как у недозрелого крыжовника - кислый и зеленый, специально указал на него бокалом:
- Ну разве не прелесть?
И улыбнулся гадкой псевдоумильной улыбкой.
Дипломатический прием подходил к концу, и вулканец ощущал некую нелогичную раздвоенность. С одной стороны, можно будет спокойно посидеть и поработать в шатре; вожделенный мини-компьютер уже казался ему самой большой драгоценностью на этой странной планете. А с другой -- придется опять сменить форму Звездного Флота на шелковое платье с завышенной талией, в которое он был вынужден влезть вчера после обеда и дефилировать в нем до темноты. К счастью, оба наряда имели простые и строгие фасоны, хотя симпатии у вулканца все равно не вызывали. Органзу же доктор вообще не отдал в пошив, сказал, что это будет покрывало, и замотал голову и плечи "супруги" в несколько слоев, завершив туалет изящным штрихом - той самой цепочкой с камнями-звездочками.
- Должен признать, что зачатки вкуса у вас есть, доктор, - вздохнул вулканец, без энтузиазма глядя на себя в зеркало.
- Может, тебе действительно надо жениться? - подмигнул Кирк, который забежал к друзьям передохнуть от семейной жизни, пока его временные благоверные делили свои обновки.
- Я подумаю, - деланно-рассеяно откликнулся Маккой, чуть склонив голову на бок и глядя на Спока.
Спок не снизошел даже до того, чтобы дернуть бровью в знак презрения.
Позднее, ночью, Джим опять прокрался к своим, как только его "детский сад", напрыгавшийся за день, сморили наконец сладкие розовые сны. Он застал доктора и вулканца в "ванной": Спок величественно возлежал в арыке, а Боунс сидел на краешке и бесцеремонно болтал ногами в горячей воде. Кирк, недолго думая, последовал его примеру. В приятной прохладе ночи сунуть пятки в нагретую воду оказалось совсем даже неплохо. Капитан блаженно потянулся, улыбаясь звездам над прозрачным силовым куполом: где-то среди них маленькой серебристой искрой парил его "Энтерпрайз".
Маккой был сонный, зевал и почти не ёрничал. Лишь один раз кивнул на Спока:
- Клеопатра... Остроухая. Ослиц только не хватает.
- Не вспоминай, - отмахнулся Джим. - А то еще проснутся...
Но едва только Кирк со свойственным ему неистребимым оптимизмом подумал, что все не так уж плохо, и никто не проснется до самого утра, как из темноты донесся дружный топот четырех пар маленьких ножек, а через минуту показались и сами женщины капитана. Лахмин, как самая высокая, считавшаяся за главную, выступила вперед -- руки в боки -- и драматично изрекла:
- О, господин наш, скажи, чем мы тебе не угодили? За что ты на нас прогневался?
- И почему флиртуешь тут с чужой женой? - высунулась из-за ее плеча розовощекая Марафат.
- Со страшной, как злой дух Бормаглат, - гнусно хихикнула, прячась за спины подруг, Тилитам, и остальные согласно закивали.
Кирк зябко повел плечами и с сожалением поднялся на ноги. Аборигенки, судя по направлениям взглядов и интонациям, нашли тему обсуждения Спока весьма захватывающей, хотя тот не обращал на них внимания, продолжая возлежать в купальне все с тем же величественно-хмурым видом.
- Джим, скажи своим... барышням, чтоб прекратили оскорблять мою жену, - не выдержал Маккой.
- Разумеется, до... дорогой мой, это исключительно ваша прерогатива, - едко заметил вулканец.
- А хоть бы и так, - разозлился Боунс, оскорбленный в лучших своих чувствах. В кои-то веки заступился за этого зеленокровного гоблина, и вот она благодарность!
- Теперь я знаю, как выглядит ад для дамских угодников, - хмыкнул он в спину понуро уходящему за своими дамами Кирку.
Джим обернулся и вместо того, чтобы честно парировать шпильку, нанес удар ниже пояса -- показал доктору язык. После чего добил неопровержимым (потому что недоказуемым):
- Ты просто завидуешь.
Оплеванный со всех сторон, Маккой с досады плюхнулся в арык рядом с "супругой":
- Подвинься.
К его удивлению, Спок без возражений подвинулся. Вода, несмотря на температуру, остудила ничем больше не подогреваемый пыл доктора, и он уже миролюбиво съязвил:
- Может, спинку потереть, а, Спок?
- Был бы вам признателен.
Водными процедурами в качестве примирения дело в тот день и закончилось.
***
Потом было еще трое тягучих нархисских суток - приемы, брифинги, экскурсии в отдаленные уголки Сигмы Кассиопеи.
Капитан дремал во время перелетов на шаттле; Спок с Маккоем официальным тоном обменивались впечатлениями, а посторонним доктор объяснял:
- Вулканцы любят лаконичную и сдержанную манеру общения. Разве я могу отказать моему ангелу в такой малости?
А когда инопланетяне спросили, почему его супруга проводит почти все время в шатре - уж не заболела ли? - не стал больше скрывать наличие лэптопа:
- Вулканцы имеют постоянную потребность в получении и анализе информации. Не могу же я допустить, чтоб радость всей моей жизни страдала без самого необходимого!
В предпоследний день пребыванья на Нархисе Кирк неожиданно для себя сделал великое открытие, которое следовало бы сделать раньше. Не выдержав и признавшись, что смертельно хочет спать, он вдруг оказался в горизонтальном положении на груде подушек, а все четыре прекрасные супруги склонились над ним, обмахивая бежево-розовыми пушистыми листьями какого-то местного растения, с привешенными к ним крошечными бубенчиками:
- Спи, обожаемый господин наш!
Джим сначала хотел запротестовать против бубенчиков, но уже через пару секунд их треньканье показалось ему сладостно убаюкивающим. Он провалился в сон и проспал до следующего утра, благополучно пропустив ужин.
То ли непривычная тишина на капитанской стороне подействовала на Спока и доктора угнетающе, то ли мысли о таком скором уже возвращении на корабль, по которому они соскучились не меньше, чем Кирк, но оба как-то приуныли за вечерней трапезой. Хотя им доставили на этот раз особенно богатый и изысканный ужин - на прощание, наверное, чтоб получше запомнили радушие, которым столь гордились нархисцы.
Так и оставив недоеденной большую часть угощения, Спок развел в мангале огонь и сидел, неотрывно глядя на пляшущие рыжие язычки.
За последние пару суток лицедейство доктора и недовольство вулканца пришли к относительному равновесию и стабильности, словно это было своего рода негласное сотрудничество. Но тут прежний бес опять вселился в Маккоя, и он посреди тихого бархатистого вечера разразился декламацией:
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
- Что это с вами, доктор? - чуть раздраженно спросил вулканец, не поворачивая головы.
- Ну, должны же наши гостеприимные хозяева знать, что я по-прежнему наслаждаюсь твоим обществом под их кровом, - пожал плечами Маккой. - Стихи?.. Да просто не смог вспомнить больше ничего подходящего. А эти я от Чехова слышал.
- Так я и думал, - кивнул Спок. - И они настолько вам понравились, что вы даже дали себе труд их выучить.
Маккой коротко рассмеялся в темноте:
- Чехов читал их в бреду, когда валялся в лазарете раненый после той неудачной высадки на Оклабрукле, помнишь? Несколько суток подряд... Между прочим, страшная целительная сила оказалась у этого стихотворения. Лежавший вместе с Чеховым Сулу на диво быстро пошел на поправку и все время просил, чтоб его выписали.
Спок наконец посмотрел в его сторону, чуть приподняв свою фирменную бровь, и в темных глазах отраженьем огня блеснули веселые искры.
Наутро были прощальные речи, взаимные заверения и торжественные оды, и что-то вроде короткой концертной программы.
Но больше всего энтерпрайзовцам запомнились громкие неуемные рыдания капитанских женщин, окруживших своего ненаглядного и слезно уверявших, что никогда больше никого они не смогут любить так, как Джеймса Т. Кирка, доблестного звездолетчика и добрейшего супруга.
Растерявшегося и расстроенного капитана спас вовремя появившийся Илико, который замахал руками на распорядителей: мол все, пора уже, "Энтерпрайз" не может висеть на орбите вечно.
Оттащив капитана и иже с ним в сторону, где их должен был подхватить луч транспортатора, он объяснил, что это всего лишь еще одна обязательная церемония, девушки быстро утешатся, когда будут звонить родным и знакомым, хвастаясь новыми украшениями и красивыми нарядами.
От большого любящего капитанского сердца сразу отлегло, и он приветливо помахал издалека своим любимым.
Доктор еще успел пожать Илико руку, а Спок пожелать долгой жизни и процветания, затем уверенный голос Кирка сказал в коммуникатор:
- Поднимайте нас, Скотти.
***
Но даже это оказалось еще не все. Едва трое друзей сошли с площадки транспортатора навстречу радостному мистеру Скотту и всем-всем-всем, кто сумел просочиться в транспортаторную, как раздался новый сигнал, и позади них материализовалась большая полукруглая емкость с прозрачной крышкой. Взглянув на нее поближе, все желающие могли увидеть внутри благородные складки темно-синего шелка и мерцание неведомых нархисских кристаллов.
Спок незаметно отодвинулся подальше.
Маккой, и без того счастливый, что транспортатор доставил его на борт в полном комплекте, и что он снова дома, при виде содержимого контейнера развеселился окончательно:
- Твое приданое, Спок. Как любезно со стороны нархисцев послать его вдогонку такому растяпе, как ты. Надеюсь, я увижу тебя в этом наряде после ужина, радость моя?
Вулканец слегка позеленел. Капитан, напротив - вспыхнул, и вовсе не слегка.
- Доставить это в каюту доктора Маккоя, - резко приказал он ничего не понимающим охранникам. - Пойдем-ка, Боунс!
И схватив друга, не ожидавшего такого поворота, за локоть, поволок его к турболифту.
Старпом последовал за ними с таким видом, словно все это не имеет к нему никакого отношения, он вообще идет по своим делам, но при этом не отставал ни на шаг.
В кабине разозленный капитан толкнул Маккоя к стене турболифта и зашипел в лицо, разве что за грудки не схватил:
- Это уже слишком, доктор! Мало ты над нами издевался на планете? Там этому хоть оправдание было. Но теперь ты перешел всякие границы!
- Постойте, капитан, - неожиданно для обоих вмешался Спок, аккуратно отодвигая Кирка от судового врача. - Не думаю, что доктор Маккой заслуживает подобных нареканий. Я оценил и запомнил все его признания и обещания.
И повернувшись к Боунсу, протянул ему руку со сложенными вместе указательным и средним пальцами, выжидающе поднял бровь:
- Доктор Маккой?...
Доктор спал с лица.
Но немая сцена длилась не больше пары секунд, а затем Кирк повалился спиной на панель турболифта в приступе хохота, предвкушая скорое возмездие. Он слишком хорошо знал Спока, чтоб не сомневаться: раз взявшись за что-то, тот ни за что не бросит дело на полдороге.
@темы: ТОС, Джеймс Т. Кирк, Леонард Г. Маккой, Юмор, Спок, Фанфикшен
