Автор: Gavrusssha
Бета (редактор): увы.
Фандом: ST 2009
Жанр: слеш, гет, ангст.
Персонажи основные: Кирк, Спок, Маккой
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: от персонажей отказываюсь. Вселенную дарю First officer
Размер: мини.
Мой самолет был болен, тяжело болен, неизлечимо болен
Пароходиком в море.
Веня Дркин
Пароходиком в море.
Веня Дркин
Гражданин, ищите смысл жизни быстрее!
Вас ждут!
Вас ждут!
Из разговора с контролером.
Сначала о сапогах. Так, сапоги. Обувь обыкновенная, любит гуталин, живет преимущественно, под мягкой мебелью. Отличается парностью, лишенная пары быстренько теряет моральный облик, шнурки и общий лоск, бомжеет и обживает свалки и мусорные баки.
Ты, Кирк, похож на уставный ботинок, сообщил Маккой. Кажется, тебя можно натягивать до бесконечности, читать дальшеа потом – глядишь, хоп - и натер волдырь, два, три, и обычный крест жизни быстренько превращается в дыбу. Ты умеешь.
Ты это.. Не очень-то, ответствовал Кирк, пожимая плечом. Левым. Второе немело и наливалось, в его сторону постоянно сползала еще вполне залихватская, вобщем-то, улыбка. Давай, н-наливай. Не лязгай мраморной челюстью впустую, Офелий.
По доске стойки медленно полз блик, оставляя липкую лунную дорожку. В визоре бесновались футболисты, подпрыгивая в низкой гравитации Луны, как гигантские богомолы. Фигура в красном скафе с голонадписью над головой «О-Марадонна» споткнулась на ровном месте и закувыркалась в воздухе, сшибая сокомандников. Над судейской ложей повисли, замерзая, беззвучные проклятия.
Тебя бросили, сказал Маккой, наливая. Дали пендель под зад, и ты кувыркаешься. Не поперхнись водкой в невесомости-то.
Ты это… Полегче, попросил Кирк. Я сейчас вас обоих не унесу – тебя и твой склочный нрав. Так что ты – кирков палец уставился Маккою точно между глаз – бросай пить и топай домой. А ты – палец проделал кругобоунзовское путешествие и вернулся в исходную точку – наливай.
Маккой, как ни странно, почувствовал, что злословить расхотелось. Хлопнула входная дверь, вздрогнули рюмки, в ближайшей дрогнуло и подмигнуло отражение капитанского глаза. Левого.
Предпоследнего.
Видишь, видишь?
А я говорил – откликнулось уходящее домой эхо. Я предупреждал. Настаивал, предписывал, выписывал… Рецепты. Категорически протестовал и дружески советовал. Запирал смыслы и коллекционировал камни в почках. Вправлял суставы и выпрямлял кривотолки. И тем не менее…
И тем несомненнее. Он списался, сказал Кирк. Слава космосу, и Вася космосу. А Спок Сарекович списал себя на берег. И тем более… То есть, больнее, что сделал это в фоновом режиме. Потихоньку фонил - како-фонил за спинкой капитанского кресла, в потом пришел и просто припечатал предписание Звездного Флота Кирку на лоб.
Да, это по нашему, грустно согласилась фляга – или Маккой – это от души.
Не уберегли-не уследили-не удержали, подумал Кирк, и вдруг заорал страшно и тягуче – как же меня это все зае..ло!! И отмахнулся, и хрякнул рюмку о стойку. И тут же в баре стала улочка, а за ней не замедлил образоваться переулочек, и в переулочек этот стражи порядка унесли несгибаемого Кирка, а верный Боунз шел сзади и нес медно звенящую трубу капитанского священного коммуникатора.
…Энтерпрайз, о, Энтерпрайз, светло горящий! Ты высекаешь искры из обсидиановой глыбы вселенной! Ты искривляешь время и вдеваешь его в игольное ушко пространства! Далеким астероидам и близким кометоидам улыбаешься ты, о Энт! К груди моей ты припадаешь совершенным изгибом гондол и сердце мое ты пожираешь в пламени реакторной. Кто останется к тебе равнодушен, о! О!
Только не я. Только! Не! Я!
Джеймс! Тиберий! Ки…
- Просыпайтесь, капитан… Это был всего лишь кошмар. Все кончено.
- Кто на вахте? Спок?
- Спок списан. Капитан, вы забыли?
- Не забыл… Рэнд… Рэнд?
- Да?
- Дай мне одеться. За дверью. Вон твое платье.
…Это твоя свобода тх… Тхила? Спросил Спок. Это – твоя свобода? Вот это? Мы как два левых ботинка, сказал Кирк, с виду все красиво – на деле нелепица, бессмыслица. Бесполезица – подсказал Спок. И сел. И вскочил. Кирк первый раз увидел - Спок вскочил. И обвел глазами тесную каюту. И ринулся в дверь. В закрытую, запертую, заблокированную дверь. Мне показалось, что он будет биться в нее, как ласточка, вспомнил Кирк. Но он просто открыл замок.
- А теперь – самое интересное, - сощурился Кирк и ухмыльнулся. – Мы уйдем, но оставим маячок. Любой ромуланский транспорт, замеченный в небе планеты, будет обвинен в нарушении внешних границ Федерации.
Все слушали. Морщились лбы и значительно хмурились брови. Кивал Скотти и моргал Чехов.
Кирк вздохнул и сгорбился, скрючился в кресле. На беззащитной спине выскочили позвонки.
- Что, так никто и не назовет меня идиотом?
- Он списан, капитан, - тихо сказала Ухура. – Мне очень жаль.
…Черное гигантское яблоко ощетинилось изнутри серебряными гвоздями. Сияющие острия в микроне от широко раскрытых глаз Кирка. От маленьких синих луж, в которых краем проплывают совершенно невообразимо гигантские облака. Немота Кирка тверда и блестяща, как алмаз. То, что растет в нем, требует абсолютной, полной, безусловной тишины. Когда оно вырастет, то яблоко взорвется, выворачиваясь вселенной, гвозди разлетятся звездами, а Кирк обретет голос: Я-а-а-а! Дже-е-емс! Тибе-е-рий!… Ки-и-… !
- Тш-ш-ш… Джим… Очень громко…
- Послушай, Нийота. – Он заглянул чернокожей девушке в глаза, переворачиваясь. – Не называй меня так. Даже из жалости.
Отпусти меня, солнышко, сказал Кирк. Расслабься. Таков уж я есть. Не изображай шнурок на ботинке, такой, знаешь, тхила, затянутый мертвым узлом. Его ковыряешь-ковыряешь, все на свете проклянешь, и в конце концов готов даже расстаться с ногой, лишь бы избавиться от проклятого. Тхила, а от себя ты так же легко устаешь? Ирония, Спок? Ты делаешь успехи. Да, вздохнул Спок, я делаю. Вот и славненько.
Ты можешь подать рапорт об увольнении, сказал Маккой. А можешь не подавать. Если тебе свербит, я могу тебе дать. В том числе и совет. Все забудется. А меня не убудет. Ты меня прям растрогал, сказал Кирк. Вы меня все в последнее время рас… Раз.. Трогаете. Я еще схожу Пайку поплачусь в адмиральскую фуфайку, может и он тоже… Даст совет. Да, Кирк, ты чертов позер. Я бы стучал тебя головой о стол и кричал: позвони, позвони. Позвони!
Позвони!
Запиши синяк на мой счет, Боунз.
Я запишу на тебя свернутую шею. Ну не будете вы летать на одном корабле – будете жить на одной земле. Годиков через десять ты перестанешь пялиться по ночам в небо. Годиков через десять он меня убъет, хмыкнул Кирк. Или я его.
Худший космос – тот, что в нас. Он с гвоздями, эх ты, Скелетина. А по тебе медосмотр плачет. О, осенился Кирк. А давай я тебя медосмотрю. С применением. Пошел вон из медотсека, мальчишка.
Кирк прислонился к стене коридора. Засунул руки в карманы. Засвистел. Улыбнулся – очень нежно…
Два противоположных полюса вселенной – два воспоминания: Лицо Спока, входящего на мостик, предлагающего свои услуги, боровшегося с собой – и одержавшего победу. И спина Спока – даже не спина, а так, силуэт, тень на светлой стене ангара. Он шел свободной походкой свободного человека – всю дорогу от шлюза корабля, который покидал навсегда, до дверей ангара. Это Кирку описал Маккой – сам он в это время спорил со штабом Флота и все пропустил.
Как обычно.
Дверь ангара поворачивалсь вручную и Спок ее очень тщательно, по словам Маккоя, закрыл за собой.
Понимаешь, Боунз, сказал Кирк, что меня беспокоит… Беспокоит? Да, именно. Волнует. Портит аппетит. Не дает жрать ананасы спокойно. Я-то закрыть дверь не могу. Дай мне сигарету. И зажигалку. Возле тебя, на тумбочке. Спасибо. Спасибо, друг. Ну-с, с почином.
Бедный мой. Только во сне я могу тебе - вот так. Бедный мой. Сколько же ты… Как я тебя… Что? Да, красиво, да ты смотри, смотри, мне не жалко. Звезды. Чернота. Свобода. Нет, мне не больно, мне вселенно. Знаешь, это так.. Когда ты - все. И все. Ты, космос, звезды – и все. Я не молчу. Знал бы ты как я не молчу. Вот так я не молчу. Сейчас, сейчас… Вот так:
- СПО-О-О-ОК!
Ну примерно, вот. Ну и все… Все. Тш-ш-ш-ш… Спи. Спи.
fin