[red-skirt]

Название: Pan-Pan
Автор:  Lonnie
Бета:  Джулс
Фандом: STXI
Герои: МакКой, Чехов, Кристина, Кирк
Жанр: AU, джен
Рейтинг: G
От автора: В общем, очередной заголовок в газете – и вуаля. Автор надеется, что среди читателей нет пилотов.
Описываемая ситуация невозможна в соответствия с требованиями обеспечения безопасности пассажирских перевозок, введенными после терактов 11 сентября.

- Пэн-пэн, Логан, это Энтерпрайз 1701…

Это последнее, что слышал МакКой. Дверь в кабину закрылась, и, что именно пилот сообщал в Бостон, он не знал.
- Что такое пэн-пэн? – спросил он суетящуюся рядом стюардессу.
- Потом, - произнесла она.
Они вышли в салон, и МакКой догадался, что она просто не хотела пугать людей. Впрочем, бодрствующие пассажиры бизнес-класса уже побелели от ужаса.
Еще бы – они с Кристиной выносили из кабины пилотов почти бездыханного командира.

МакКой и сам не ожидал такого разворота событий. Он ненавидел летать. Он смог бы любому наглядно объяснить, как небезопасны полеты. Что-что, а доказывать он умел. Кроме того, путь между Нью-Йорком и Бостоном Леонард мог преодолеть любым другим способом. Но пациент в Бостоне, чья операция была назначена на раннее утро, ждать не мог. Да и давний приятель МакКоя Джим Кирк, работавший на авиалиниях Jetblue, пообещал ему место в бизнес-классе по цене эконома и вообще приятный полет на его самолете.
- Брось, Боунс, - похлопал он его по плечу, - чуть больше часа - и ты снова будешь на тверди земной. Я отличный пилот, ты же знаешь, прокачу с ветерком.
- Ветерок подразумевает разгерметизацию? – уточнил тогда доктор.
- Вот как можно при нелюбви к самолетам столько о них знать, - засмеялся Джим, сунул ему в руку билет и пообещал лично поприветствовать на сходе с трапа в Бостоне.
И МакКой согласился. В конце концов, Кирк, и, правда, был отличным пилотом.
К несчастью, столь боявшийся летать Леонард, засыпал только до взлета. Но стоило самолету набрать высоту и выровняться, организм давал сигнал к пробуждению. И вот тут уже доктор начинал изучать обледенелости по ту сторону иллюминатора, уходящие вниз крылья при поворотах и прочие радости, доступные пассажиру.
Рейс был вечерний, и он надеялся, что сон останется с ним на весь час. Место в салоне ему досталось у прохода. МакКой задумался, что если взорвется двигатель, то погибнет тот, кто сидит у окна. С другой стороны, если пламя пойдет по центру самолета, то… На этой оптимистической ноте он уснул, когда самолет стоял еще на земле.
Поэтому он не слышал приветствие Кирка, не ощущал взлета и вполне мог бы проспать весь полет, если бы ни прикосновение к руке и легкий требовательный шепот «доктор МакКой?».
Над ним склонилась светловолосая стюардесса, на груди которой висел бейдж с именем «Кристина» и три маленьких флага – американский, французский и российский, означавшие, на каких языках она может общаться с пассажирами.
- Я не хочу напитки, спасибо, - любезно улыбнулся доктор и хотел скорее вновь провалиться в сон, пока это еще было возможно.
- Ох, к сожалению, я не о напитках...
Он, наконец, сосредоточился на том, что она говорит шепотом и конкретно с ним.
- Что-то случилось?
- Командир не в порядке. У нас в списках значится, что вы врач.
МакКой резко поднялся, но ремни удержали его.
- Черт! – выругался он и отстегнулся.
- Командир и сам знает, что я врач, - пробубнил он, уже готовый идти за Кристиной.
- О… - девушка замялась. – Мистер Кирк… он предупредил нас о том, что вы на борту… но…
- Но?
- Он в Нью-Йорке. Его попросили подменить командира на другом рейсе. Он сказал, что если вы узнаете, то не полетите, а у вас…
- Все-все, - МакКой прервал поток объяснений, с Кирком он разберется потом, сейчас главное, что это не ему нужна помощь.
Кабина пилотов оказалась меньше, чем он представлял и чем показывали в кино. Наверное, потому что в кино для большей драматургии всегда показывали крупные боинги, а не рабочие лошадки на короткие расстояния.
- Постарайтесь ничего не задеть, - попросил второй пилот, не поворачивая головы.
Командир был еще в сознании, но уже в слабом, руки его были прижаты к грудной клетке.
- Он жаловался на боль в груди. Наверное, сердце, - донеслось до Леонарда.
МакКой не любил, когда кто-то ставил диагноз со словами «наверное», даже если учесть, что бортпроводников учат оказанию первой помощи, но сейчас он готов был согласиться. На лицо классический приступ инфаркта. Оставлять командира в кабине было нельзя. МакКой не мог оказать ему помощь, да и, находясь в таком состоянии, пилот мог непроизвольно включить или выключить что-нибудь, чего Леонарду не хотелось как-то совсем, хотя аэрофобия приутихла, стоило ему заняться пациентом.
- Его надо вытащить отсюда, - произнес он, оборачиваясь.
Доктор мгновенно забыл, что был спокоен секунду назад. На него с тревогой смотрел совсем-совсем, ну, правда, совсем молодой второй пилот. Такие на картинках в сказках попадались – юный, кудрявый, румяный. Леонард решил, что это какая-то глупая шутка. Кто вообще пустил его за штурвал?
- Тебе сколько лет? – он чувствовал, что в горле пересохло, и сглотнул.
Он же сейчас скажет "семнадцать", честное слово.
- Двадцать два, - гордо ответил пилот.
Леонард не мог сказать, что хотя бы немного успокоился. Он все еще с сомнением смотрел на молодого человека в форме пилота, за штурвалом самолета, у которого только что вышел из строя командир.
- Я умею сажать самолет, доктор, - сообщил пилот.
Было видно, что не выставить МакКоя из кабины ему мешает только профессиональная выдержка.
– И мне надо заняться непосредственно этим, - продолжил он. - Вы не возражаете, если я попрошу вас действовать поскорее?
Да, пожалуй, раздражать единственного спасителя не стоило. Конечно, доктор скорее доверил бы свою жизнь опытному седовласому старику, чем какому-то мальчишке, но выбора у него не было.
- Не обижайся, - почти искренне извинился Боунс. - Я ненавижу летать.

Когда они с командиром на руках оказались в салоне бизнес-класса, люди охнули. К счастью лишь те, что не спали.
- Все хорошо, - сказала Кристина. – Самолет ведет второй пилот.
Пассажиры успокоились, и МакКой от души завидовал тому, что они не в курсе, что их жизни в руках юнца.
Командира пришлось уложить поперек двух кресел в первом ряду. Им повезло, что в салоне оказалось одно свободное место. В сочетании с местом МакКоя они стали лежанкой для командира. Было не очень удобно, но первый ряд в бизнес-классе был явно удобнее, чем любой другой, места, чтобы развернуться у МакКоя было предостаточно. Кристина напрочь запретила ему использовать пол, прочитав столько правил по безопасности, что он предпочел послушаться ее, нежели спорить. Теперь она пыталась найти ремни, которыми можно было бы зафиксировать пилота для посадки.
- Мне бы не повредила такая медсестра, - сказал Боунс вслух. В самом деле, людей знающих свое дело, он очень уважал. Кроме того, у девушки явно был характер. Впрочем, как, видимо, и у второго пилота. Команда у Кирка не могла быть другой.
Кристина улыбнулась.
- С ним все будет хорошо? – спросила она.
- Думаю да, - МакКой еще раз взглянул на командира.
На борту оказалось не так много медицинских средств, чтобы помочь ему. Но Леонард сделал все, что мог.
- Ему нужна госпитализация, но он дотянет до аэропорта. Нам не больше получаса ведь? Лучше его не трогать, чтобы не спровоцировать новый приступ. Я останусь с ним.
- Где? – Кристина с сомнением посмотрела на него. – На коленях около кресла? Этого я вам не позволю.

МакКой второй раз очутился в узкой кабине, когда второй пилот объявил, что они готовятся к посадке. Кристина сдержала слово и не разрешила доктору остаться не пристегнутым. Признаться, он и сам не был в восторге провести остаток пути на полу. Страшно.
- Павел, - начала Кристина, - мы сегодня под завязку. У нас нет лишних мест.
- Пусть доктор садится сюда.
Девушка не ответила, только улыбнулась МакКою привычной спокойной улыбкой стюардессы. Мол, товарищ пациент, возьмите паспорт в зубы и ложитесь на стол.
- Аккуратнее, доктор, ничего не заденьте, - сказал пилот.
- Я запомнил в первый раз, - проворчал МакКой. - Почему бы не оставить здесь девушку? А я займу ее место в салоне.
- Сядьте.
Да. Командный тон и у этого. МакКой нехотя протиснулся в кресло и пристегнулся, немного помедлив, разглядывая крепление наплечных ремней безопасности.
- Главная задача любого пилота – спасти самолет, - невпопад ответил Павел. – Поверьте за то, что вы в кабине, меня по голове не погладят. Но если что-то случится, я предпочту, чтобы пассажиры были с квалифицированным персоналом, а не с аэрофобом.
МакКой хотел возмутиться, но не успел. Пилот повернулся к нему и улыбнулся.
- Если что-то случится, - подчеркнул он, - доктор понадобится нам на земле.
Леонард кивнул и поспешил перевести тему.
- Кристина назвала вас Павел. Это не американское имя.
- Русское, - кивнул пилот.
- Ммм… - протянул МакКой.
Ему хотелось о чем-то говорить, чтобы не думать о зияющей тьме вокруг них. Но темы про балалайки, водку и медведей поднимать не хотелось. К тому же у парня почти не было акцента, а значит, шутки по достоинству он не оценит. Да и темнота впереди них полностью захватывала его сознание – не до шуток.
- Если мы перевернемся вверх ногами, то даже не увидим, - вдруг сказал он.
- О, поверьте, мы почувствуем, - засмеялся Павел. – Расслабьтесь, доктор. Я контролирую ситуацию. Видите этот прибор, - он указал на желто-голубой экран с разметкой, - это наш самолет, это горизонт, мы идем ровно...
- Прости, что переспрашиваю – ты точно умеешь сажать самолет?
- Пилотов не допускают на пассажирские рейсы просто так. А если вы переживаете за мой возраст, поверьте, некоторые командиры оказываются в своем знании в возрасте двадцати трех лет. Как вы думаете, до этого они тоже ведь летают, а?
- А по существу? – Леонард театрализовано прижал руку к груди, изображая ужас.
- Я умею сажать самолет.
Самолет чуть накренился, пилот выводил его на посадку. Огни аэропорта показались справа и выглядели салютом на фоне тьмы вокруг.
- Вот видите, уже не так страшно, - подмигнул ему пилот. – Да и уверен, вам понравится эскорт.
- То есть?
- Нас встретят все наземные службы
- Командиру хватило бы одной кареты скорой помощи.
- Ситуация у нас на борту уже нештатная, они обязаны обеспечить безопасность, - бегло объяснил Павел и включил тумблер передачи.
- Логан, это Энтерпрайз 1701, приступаем к посадке.
- 1701, видим вас, тут начался дождь, но ничего критичного, посадка разрешена, - акцент говорившего был шотландским.
Прямо интернациональный полет какой-то, подумалось МакКою.
- Спасибо, Скотти.
Леонард впервые по-настоящему успокоился. Раз пилот знает диспетчера, значит, здесь он садился не раз.
- Интересные у вас позывные, - озвучил он. – И что каждый самолет может себя так обозвать?
- Позывные чаще всего на авиакомпанию. Позывной, борт, рейс. Но эта птичка особая, вечно то в грозу, то в ураган попадает. И ничего. Каждый раз вылетает. Вот так и назвали. За смелость и предприимчивость. Экипажи на ней летать любят, хотя Джим редко дает возможность кому-то перехватить его любимое судно.
- Он безрассуден.
- Доктор, командир Кирк, конечно, у нас лихой, но назло ветрам самолет даже в воздух поднимать не станет, он вообще…
Пилот не договорил, и МакКой понял - что-то случилось.
- Черт, - парень поочередно изучал показания приборов, несколько раз дернул один из рычагов.
- Что такое?
- Хьюстон, у нас проблемы, - произнес Павел. – Посадка вам запомнится.
МакКой замолчал. Что-то ему подсказывало, что лучше не мешать.
- Мэйдэй, - повторил пилот трижды, - Логан, Энтерпрайз 1701, у нас не функционируют закрылки.
- Энтерпрайз 1701, вас понял. Будете делать второй круг?
- Да. И запрашиваем другую полосу.
- Отклоняйтесь на один и восемь, поднимайтесь на 650, - диспетчер помолчал. - Полоса 15R будет свободна через десять минут.
- Логан, принял.
- Мы вам уже всех подогнали, не переживайте, - голос диспетчера чуть смягчился. МакКой понял, что это тоже своего рода уловка, успокоить единственного летчика, который в ответе за всех, кто на борту.
Но эта попытка пошутить показалась МакКою не слишком удачной. Он сидел в кресле, отчаянно желая вцепиться в подлокотник, но цепляться было не во что. Разве что в штурвал. Поэтому он сложил руки на коленях замочком, чтобы не дай бог ничего не дернуть.
- Скотти, я в вас не сомневался, - улыбнулся в ответ Павел. – Не забудьте перегнать их на другую полосу.
Пилот включил внутреннюю связь.
- Дамы и господа, мы вынуждены задержаться, пока для нас освобождают полосу. Мы совершим посадку в течение получаса.
МакКой даже не успел удивиться столь убедительной лжи. Он даже сам почти поверил, что все хорошо.
- Доктор, мне будет нужна ваша помощь, - произнес пилот.
- Эвтаназия запрещена в России, насколько я знаю, я не буду рисковать.
Пилот улыбнулся, очевидно, понимая, что у каждого свой способ держать ситуацию под контролем.
- Я давно не гражданин России, так что если вы хотели пошутить про ушанки и водку, то не стоит, - он улыбнулся и стал серьезным. - Мы сядем, не переживайте. Погода, конечно, немного не способствует, и ситуация у нас прямо скажем аварийная…
- Прямо скажем? Мне показалось, или ты только что передал сигнал бедствия?
- Я обязан был это сделать, потому что теоретически мы, даже когда приземлимся, можем оказаться в опасности. Если на полосе будут пожарные, это может спасти наши жизни.
"Логично", – подумал МакКой. Даже слишком. Он очень не любил логику.
- Теперь слушайте меня, - продолжил пилот. - Вот этот рычаг – когда я скажу, вы с силой потяните его на себя, ясно? Я могу сделать это сам, но погода ухудшается, я буду занят посадкой и попыткой удержать самолет на полосе. Это не трудно, просто на себя.
- Что это?
- Запасные двигатели тяги.
Павел вернулся к непосредственной работе, а МакКой смотрел попеременно на свои руки, на рычаг, на белоформенное плечо пилота.
- Послушай, я врач, а не пилот. Я люблю точные диагнозы.
Павел не отрывался от приборов.
- Мы садимся без закрылок. Они помогают снизить скорость при посадке. Без них скорость не будет снижаться достаточно быстро, мы можем сесть в середине полосы, выехать за ее пределы и столкнуться с чем-нибудь. На скорости это будет, скорее всего, смертельно.
МакКой пожалел, что спросил.
- А этот рычаг?
- Дополнительные тормоза. Позволит затормозить быстрее.
МакКой замолчал. Он знал, что его страх перед самолетами оправдан. Но не думал, что ему суждено в нем погибнуть. Если они сядут, он вернется в Нью-Йорк поездом.
- Доктор…
МакКой будто очнулся. Пилот смотрел на него обеспокоенно.
- Да?
- Вы не вовремя впадаете в задумчивость. Я говорил, что все будет хорошо. Они дают нам самую длинную полосу аэропорта. И я сажал самолет без закрылок.
- Правда?
- На симуляторе.
- Прекрасно. А часовни на борту не предусмотрено?
- Надо было зайти в аэропорту, - хмыкнул Павел.
Как бы Леонард не боялся, он почему-то начал испытывать чувство уважения к молодому русскому. Он остался без явно более опытного коллеги в такой ситуации и ничего – не паникует.
- Энтерпрайз 1701, как ваши дела? – голос с шотландским акцентом вновь пронзил эфир.
- Логан, все под контролем. Мы сбросили скорость до 140.
- Полоса свободна, курс четыре-два-один, вы можете приступать к посадке. Вас нужно вести?
- Нет, спасибо, я знаю это полосу.
- Удачи.
МакКой понял, что попросить виски для храбрости уже поздно.
- Дамы и господа, говорит второй пилот. Мы повторно начинаем снижение в Бостоне. Пристегните ремни и следуйте инструкциям персонала.
МакКой не знал, что именно сейчас говорила Кристина в салоне, но что-то ему подсказывало, что пассажирам все равно легче, даже если они подозревают, что что-то идет не так.
Больше чем летать, МакКой ненавидел приземляться. Уши закладывало до боли, самолет обычно трясло и, казалось, что они развалятся в воздухе. Сейчас лобовое стекло перед ним и приближающиеся огни аэропорта совершенно не способствовали успокоению. Ему было страшно.
Но рядом с ним пилот уверенно снижал самолет, проговаривая вслух все свои действия.
Для черных ящиков старается…
Да, мыслить позитивно совсем не получалось.
- Приготовьтесь, доктор.
Это последнее, что сказал юноша. Дальше началась болтанка. МакКой догадывался, что их скорость все еще слишком высока для посадки, поэтому самолет трясло. Павел боролся с ним в меру своих сил.
"Главное, чтобы он ничего не забыл", – думал МакКой. Сосредоточившись на одной проблеме, часто упускаешь из виду что-то привычное. Он по себе это знал. Он даже хотел было напомнить, как минимум, про шасси, но услышал характерный звук, знакомый любому пассажиру – шасси парень не забыл.
Их приземление не было гладким, МакКоя сильно качнуло вперед, теперь он понял, почему привязные ремни пилотов наплечные. Несмотря на это он услышал аплодисменты из салона – пассажиры решили, что самолет успешно приземлился. Но доктор понимал, что радоваться рано.
- Сейчас! – голос пилота уже не был так спокоен, как прежде. И МакКой почему-то подумал, что времени у него очень мало. Он с силой потянул рычаг на себя. Павел сражался со штурвалом. Самолет заскрежетал по полосе. Доктору казалось, что они царапают асфальт, хотя это было совсем не так, шасси катились довольно мягко. Но дождь усилился, и теперь это осложняло посадку. Любой водитель знает, что в дождь затормозить сложнее. Вокруг полосы уже слышались сирены всех служб. Они мигали огнями. Это успокаивало и пугало одновременно.
Последней мыслью МакКоя было то, что полоса недостаточно длина, что они слишком быстро мчатся и что он умрет вот так... посторонним в кабине пилотов…
А потом…
Они остановились.
Леонарду понадобилось время на осознание себя. Павел рядом с ним выключил двигатели.
- Добро пожаловать в Бостон, доктор. Можете записать на свою карму плюс сто спасенных жизней и уйти в отпуск на пару месяцев.
МакКой по-прежнему не шевелился. Он смотрел прямо перед собой и не верил, что они сели. Тяжело быть пессимистом. Он, оказывается, успел подумать и о своих провалах, и о подвигах. И почти даже прочитать молитву. Или не успел? Мысли за эти несколько мгновений перепутались. В голове было только указание жать на рычаг. И вот они на земле. Самолет цел. Ничто не планирует взрываться. МакКой слышал переговоры пилота с диспетчером. Видел, как отъезжают машины пожарных. И как подкатывают трап и автобусы для пассажиров. Они были живы и здоровы.
- Доктор?
Он, наконец, обернулся. Павел уже отстегнул ремни и снял наушники. Наверное, пора было покидать самолет.
- Вы в порядке?
- Я… да, - на МакКоя словно волной накатило ощущение жизни. Одновременно появилось желание вкусно поесть, напиться, заняться сексом… но его все еще ждал пациент утром, поэтому желательнее было просто поспать.
- Мы живы, - то ли утвердил, то ли спросил он.
- Я же говорил, что все будет хорошо, - Павел все еще улыбался.
Улыбка была усталая и какая-то грустная. Но МакКой не рискнул бы диагностировать шок – Павел явно был в абсолютно адекватном состоянии с самого начала и до настоящего момента.
- А вы теперь или вообще не полетите, или перестанете бояться.
- Гарантируешь?
- Уверен. Пойдемте.

Передав пациента медикам, МакКой забрал дорожную сумку и пошел к одиноко ждущему уже только его автобусу. Конечно, Кирк не встречал его у трапа. Зато Кристина приветливо кивнула на прощанье, встретившись с ним взглядом. А Павел протянул руку.
- Спасибо, правда.
- И тебе.

Потом, когда МакКой добрался до Нью-Йорка, Кирк рассказал ему, что запасные двигатели тяги надо включать в первые двенадцать секунд после посадки, иначе они бесполезны. Павел, вероятно, боялся, что сам просто забудет, пытаясь удержать равновесие самолета на полосе. А еще то, что за нахождение постороннего в кабине его, учитывая обстоятельства, простят, но за то, что посторонний имел доступ к управлению самолетом, вряд ли.
- Уверен, что он все понимал. Но предпочел рискнуть карьерой, чем жизнями, - сказал Кирк. – Я думаю, что влепят дисциплинарное взыскание, надеюсь, выговор, не больше. Но все равно неприятно.
Он посетовал на то, что сам Энтерпрайз теперь на комиссии. Неисправность найдут, и корабль вернется в строй, но до этого времени придется летать на других птицах. А еще удивлялся, что Кристина вдруг решила пойти на углубленные курсы медсестры, чтобы иметь возможность оказывать пассажирам более квалифицированную медицинскую помощь в случае чего.
МакКой думал о том, что когда Кристине надоест летать, он с удовольствием примет ее в штат больницы. А еще что когда Энтерпрайз взлетит, он непременно поднимется на его борт, чтобы понять, правда ли это такой невезуче-везучий корабль. А еще что он обязательно придумает что-нибудь кроме водки и медведей, чтобы поговорить с Павлом после дисциплинарного слушания, на котором он непременно будет. В конце концов, должен же кто-то доказать, что юный пилот, нарушивший инструкцию, гораздо лучше седовласого старца, который погубит самолет, полагаясь только на себя. Что-что, а доказывать МакКой умел всегда.

---------------------------------------------
Примечания.

Pan-pan - сигнал в голосовой радиотелефонной связи, обозначающий возникновение аварийной ситуации, при которой отсутствует угроза жизни пассажиров или самому транспортному средству, а немедленная помощь не требуется. Передается также в случае болезни одного из членов экипажа.

Mayday - международный сигнал бедствия в радиотелефонной связи, аналогичный сигналу SOS в радиотелеграфной связи (с использованием азбуки Морзе). Он используется в ситуациях, которые представляют непосредственную угрозу для жизни людей.

Самый молодой командир воздушного судна в России – 23 года –
www.aviaport.ru/digest/2011/03/14/212273.html

Embraer 190 – самолет бразильского изготовителя, специально созданный для перевозок пассажиров на небольшие расстояния. Вмещает 100 пассажиров. Двухместная кабина пилотов.

Jetblue Airways – бюджетные авиалинии, циркулирующие в основном между городами Европы или штатами США.